Кесаревна Отрада   ::   Лазарчук Андрей

Но рядом просто переговаривались - на том крестьянском восточном диалекте, когда все слова будто бы знакомы, просто от них отсекли окончания, а сами слова означают вовсе не то, к чему ты привык.

- ...Опасе мы во вжорку курга...

- Нишк.

- Ты подглудь: скоко первей запоздна игнуло...

- Нишк, я муж.

- Нишк, нишк... Токо и сыру, что нишк... Венедим повернул голову направо, потом налево. И справа, и слева были лошадиные шеи. Почему-то ему на миг представилось, что беседу ведут сами лошади, думая, что их не слышат.

Потом он приподнял голову и посмотрел на себя. Он лежал, прикрытый серым одеялом, на узких вьючных носилках, закрепленных между двумя лошадьми. Насколько он знал, еще одни носилки должны быть под ним, а двое - перекинуты справа и слева, за спинами лошадей их не видно. Венедим попытался приподняться сам, но не смог: широкий ремень перехватывал его поперек груди. Он шевельнул руками, но руки тоже были к чему-то привязаны. Равно как и ноги.

- Эй, - позвал он негромко. - Кто-нибудь.

- Очнулся, слав, - сказал добродушный голос. Ну, дела...

Венедим увидел плечи и лицо приотставшего верхового. Это был несомненный азах.

- Сильны у тебя покровители, - покачал азах головой, - ну, сильны. Так свалиться... это да.

- Свалиться? - переспросил Венедим.

- Ты что, не помнишь? Как летал по воздусям?

- Ох... - Венедим сморщился. Он вспомнил. - Так это я, значит...

- Коней подменных к озерцу пить спустили, сказал азах. - Тут ты сверху - кобыле на спину, да отлетел - и в воду. В дно влип. Вязко там. Успели вытащить...