Колесо Фортуны   ::   Дубов Николай Иванович

Молодой Петр уехал за границу ума-разума набираться,всю державу оставил на князя-кесаря Ромодановского. И тут взбунтовались стрельцы. Войско такое тогда было в России... Но было и другое - сам Петр его учил и с ним учился: преображенцы, семеновцы и наемные войска. Верные Петру войска разбили стрельцов, перехватали и на правеж... На пытку, значит. Ромодановский не только войсками, а и тайным Преображенским приказом ведал. Все через его руки прошли... А тут сам царь доспел, и полилась кровушка. Боле тыщи голов полетело с плеч. Санкт-Петербурга еще в заводе не было, в Москве все происходило. Стон стоит над Красной площадью, рев.

Кто молится, кто плачет, кто криком кричит. И сам царь там же смотрит, чтобы какого послабления не вышло.

Подвели к Лобному месту, в черед на плаху, деда нынешних Орловых. Стрельцу перед ним голову отрубили, она скатилась ему под ноги, мешает пройти. Он ее ногой в сторонку откатил и шагнул к плахе. Петр это увидел, крякнул, ткнул перстом: "Этого ко мне!" Преображенцы подхватили осужденного под руки и - к царю. Царь на него смотрит, он - на царя. "Кто таков?" - "Иван Орел, сын Никитин". - "Не много ли на себя берешь - Орлом прозываться?" - "Я себя не прозывал, люди прозвали". - "Почему выю не гнешь, почему молчишь? Тебя ж на казнь привели?" - "Так, а что мне, выть? Я не баба". - "Вижу... Ты погляди, князь-кесарь, какова орясина".

Царь всех на голову выше был, а Орел ему не уступит, только покряжестее. Князь-кесарь, сложив пухлые ручки на брюхе, повел взглядом из-под приспущенных век.