Колесо Фортуны   ::   Дубов Николай Иванович

Течение новой жизни подхватило Григория и понесло по всем кругам столичных удовольствий, однако Анюты он не забывал и время от времени наведывался на Моховую.

Хозяйка флигелька научилась больше не делать ему никаких попреков, бурно радовалась его приходу и весело хлопотала, чтобы повкуснее накормить и всячески ублаготворить.

Обстоятельства сложились так, что Григорий не видел вдовушку целых полгода. При подготовке "действ" было не до нее, во время самих "действ" тем более, а потом упоение успехом заслонило все остальное. Григорий оказался не только в числе героев переворота, но едва ли не главным его героем, во всяком случае, самым приближенным к императрице лицом, которому начали льстить сверх всякой меры и всячески перед ним заискивать. Да и весь уклад придворной жизни, от которого прежде Орлов был весьма далек, поначалу забавлял и нравился. "Действа"

благополучно закончились, восторги поутихли, а тонкости этикета и придворных церемоний, так как они еще не успели стать привычными и потому безразличными, начали вызывать что-то напоминающее оскомину.

И тогда Григорий вспомнил об Анюте. Может быть, в нем заговорила совесть, а может быть, от приторных любезностей, напускной сердечности и притворной утонченности его потянуло к бесхитростным прелестям вдовушки, как объевшегося сластями лакомку вдруг тянет к ломтю ржаного хлеба и огурцу ядреного домашнего засола.