Конан и дар Митры   ::   Мэнсон Майкл

Стоны ивздохи возобновились с новой силой, и киммериец подумал, что в такие вот моменты Калла ему нравится. Очень нравится! Сейчас, когда она не говорила ничего, не пыталась язвить и насмешничать, но предавалась любви с самозабвением юной львицы, впервые познающей самца.

Страстность этой девушки удивляла его. Стигийцы были древним народом, мрачноватым, холодным и скупым на проявление чувств. К тому же многие из них поклонялись не Светоносному Митре, Подателю Жизни, не могучему Ариману и любвеобильной Иштар, а чудовищному змею Сету; таинственные и страшные религиозные обряды тоже накладывали на стигийцев свой отпечаток. Калла же и выглядела, и вела себя совсем иначе - живая непоседливая красотка, дерзкая на язык и весьма непочтительная, что к людям, что к богам.

Заметив, что стоны ее сделались пронзительней и чаще, Конан удвоил усилия; ложе под ними потрескивало и раскачивалось в такт движениям корабля. Казалось, сам океан, то подбрасывая, то опуская галеру, задает темп любовной схватки, мерно и мощно колебля на своей груди и судно, и постель, и возлежавших на ней дуэлянтов. Прохладный воздух струился в распахнутое окно, и Конан, выгибаясь дугой над телом девушки, заметил, как на востоке начало разгораться предрассветное зарево.