Конь бледный еврея Бейлиса   ::   Рябов Гелий

- Господа, - решительно поднялся Мищук. - Евгений Анатольевич проводит Екатерину Ивановну, а мы, Николай Александрович, решим наши некоторые, чисто уголовные проблемы, в них господин Евдокимов нам без надобности.

- Не доверяете... - покривился Евдокимов. - Мы уходим.

- Оставьте. Доверяем. Но будут названы конкретные люди - из числа моей личной агентуры. - Мищук объяснял, словно ребенку. - Правило вы знаете: посторонним- ни-ни!

- Я не посторонний... - обиженно сказал Евгений Анатольевич. Впрочем, вам виднее - кому верить, а кому нет.

Мищук укоризненно покачал головой:

- Красовский мой временный заместитель, ему я могу сказать.

Воцарилось молчание. Мищук сосредоточенно постукивал ложечкой о край блюдца. Красовский курил у окна, держа папироску по-босяцки - тремя пальцами. Зинаида Петровна стояла в красном углу, у иконы Николая Угодника, тихо молилась. И долетели слова:

- ...облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение...

Красовский покачал головой, сунул папироску в пепельницу - давил так, словно врага убивал.

- Что ж, Зинаида Петровна, слова великие, да мы, грешные, несовершенны зело... То - Господь, а то - мы...

Улыбнулась.

- А вы слушайте сердцем: совлекшись человека ветхого с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его. Разве недоступно?

- Недоступно. Может, после нас, через тысячу лет появятся люди и услышат.