Конь бледный еврея Бейлиса   ::   Рябов Гелий

- А то и есть, что это Андрюша Ющинский был, я ведь его видала не раз и даже знакома была - сколько конфектами угощала! Ты слушай: Веркино это дело и ейных родичей-воров, ты мне верь!

Евгений Анатольевич лежал рядом с любимой в кровати и мрачно рассматривал потолок. Был неровен, в точках не то от клопов, не то от раздавленных мух.

- Ты бы побелила, что ли... - произнес укоризненно. - А то как-то нехорошо...

Катя выскользнула из-под одеяла, блеснув на солнце, пробивающемся сквозь занавески, телом ослепительной белизны (Евгений Анатольевич даже зажмурился и подумал сладостно: "Королева, черт ее дери... Да что там "королева". Царица вселенной, вот кто моя Катя, никак не меньше!").

- Не куксись, любый, я сейчас тебя утешу в лучшем виде!

Евгений Анатольевич прижался к стене и закричал дурным голосом:

- Помилосердуй, девочка моя! Я больше не могу!

Рассмеялась:

- Слаб ты, Евгений. Мужчина - он должен иметь неограниченные возможности. Как говорят в науке - потенцию, ты понял? Но - не пугайся, я другим тебя утешу, - и исчезла в кухне.

Пока Евдокимов рассматривал на пальце правой ноги вросший ноготь и соображал, какие ножницы следует попросить у Кати, - та уже влетела с подносом в руке и, жонглируя им, словно цирковая, произносила умильно:

- А вот мы нашему мальчику кофеечку сделали и сырку наилучшего на свежайшем хлебе с лучшим маслицем от почти Елисеева представляем на завтрак! Каково?

Глядя на нее по-собачьи преданно и с обожанием во взоре, Евгений Анатольевич всплеснул ручками и поцокал языком.