Кратос   ::   Точильникова Наталья

Мне понравилось, что она сказала «смертный приговор», а не «эвтаназия».

– Я не смогу оплатить ваши услуги, – заметил я.

– Не беспокойтесь об этом, – сказала она. – На Тессе достаточно людей, которые вам сочувствуют.

Я пожал плечами.

– Хорошо, вы наняты.

Тогда же я впервые увидел Алексея Тихоновича Литвинова. Он пришел ко мне со стандартным предложением психолога Центра немедленно начать лечение хотя бы потому, что последнее зачастую занимает меньше времени, чем ожидание суда.

– Это не мой случай, – заметил я.

– Скорее всего, вы правы, – сказал он. – Но если мы еще до суда подготовим экспертное заключение – это может повлиять на приговор.

– Не в моем случае, – улыбнулся я.

Старик произвел на меня приятное впечатление, но позволять залезть к себе в душу в обмен на призрачную надежду избежать смерти я не собирался.

– Извините, я не нуждаюсь в ваших услугах, – добавил я.

Евгения Львовича я увидел уже после приговора, и теперь мое слово ничего не значило. Господа психологи насели на меня так плотно, что кажется, будто я и спал под биопрограммером, а контактное кольцо (вариант допросного) не снимал вовсе. Биопрограммеров здесь два: первый ничем не отличается от приборов в других корпусах, такая же комната, напоминающая процедурный кабинет в больнице, сиреневая плитка, стол, похожий на операционный. И второй в противоположной части блока F, в вечно запертом помещении.