Кровь пьют руками (Нам здесь жить - 2)   ::   Олди Генри Лайон

"Белый Лебедь" (а хорошо прозвали!) уцелел даже во время Большой Игрушечной. Только покрасить пришлось.

- С тюрьмой - прокол, - сообщила я, откладывая журнал. - Граждане Егоров и Рюмин содержатся в нашем изоляторе, так что можем требовать опровержения. В остальном, боюсь...

- Ты Ваньку-то не валяй, Гизело! - теперь в его голосе не рык, а хрип. Здесь, мать его, прямо сказано, что письмо попа этого ты переслала!

Что, не так?

А ведь обидно! Могла бы и переслать. Но меня не просили...

- Вот! Гляди! Черным по-русскому - "следователь прокуратуры Гизело", "это письмо", "передала". И как передала, тоже сказано - "через прессу и адвокатов".

- Ну, положим, не совсем по-русскому, - уточнила я и вновь взяла журнал. Ага, здесь. "Chungsrichter...." Ишь ты!.. "Следователь прокуратуры Гизело..."

Дело идет со скрипом, и я подумываю, не включить ли компьютер - там у меня неплохая программа-переводчик. Впрочем, главное понятно и без подсказки. Кто-то из пушкинских персонажей хорошо выразился о знании грамоты перед намыленной петлей.

- Сами переводили?

Смутился. Впервые за весь разговор.

-Да оно мне... Я, Гизело, в школе английский учил. Лидка перевела. Ну, ты знаешь...

Знаю. Вся прокуратора знает. Лидия Ивановна Жукова, кличка Жучка. Я бы с такой кличкой и часу не прожила - застрелилась. А наша Жучка ко всему еще и полиглотка. Поли-глотка. Гм-м... Ладно, по поводу сего не мне судить, а вот что касаемо статьи...