Кровь пьют руками (Нам здесь жить - 2)   ::   Олди Генри Лайон

Может, сероглазому тоже встретился кто-то? Чудом уцелевший "человек XX века", для которого имена старых бардов - не пустой звук?

Каким-то образом оказалось, что мы сидим бок о бок. Бутылка "Камю" осталась скучать в баре - сегодня ни к чему было вздергивать нервы. Игорь пел. Я слушала. Его плечо было рядом.

Наконец я осмелела достаточно, чтобы попросить Мага спеть одну старую песню. Настолько древнюю, что ее уже никто из моих "гитарных" знакомых не мог вспомнить. Сашину любимую. После его смерти я лишь однажды рискнула поставить кассету - и тут же испугалась, выключила. Потом кассета исчезла - навсегда, а я забыла название, забыла автора.

Маг действительно оказался Магом. Песню он помнил, помнил и барда. Не Высоцкий, не Галич - некий Сергеев. Впрочем, пусть Сергеев, пусть Иванов, лишь бы песня оставалась прежней. Про поле, про пулемет на колокольне и про взвод, прижатый прицельным огнем к горячей земле.

Негромко заговорила струна, вслед за ней другая, медленно, осторожно, словно солдат под пулеметным огнем.

На горе, на горочке, стоит колоколенка,

А с нее по полюшку лупит пулемет,

И лежит на полюшке, сапогами к солнышку...

Тот, чей голос был на пленке (уж не сам ли Сергеев?), пел совсем по-другому, но у Игоря выходило не хуже. Я закрыла глаза. Взвод лежит, прижимаясь к земле, в горячем воздухе свистят пули... Мне двадцать, Саша сидит рядом, наша дочка давно уснула. Ей только что исполнилось три...

Мы землицу лапаем скуренными пальцами.

Пули, как воробушки, плещутся в пыли.