JК
Курортная зона :: Первухина Надежда
Страница: 253 из 359То безумие, которое подталкивало выйти к миру, пасть на колени и прокричать: “Я убийца, забейте меня камнями, вы, которые никогда никого не убивали ни словом, ни делом, ни помышлением!” То сумасбродство, подавшее Ларисе идею стать Добрым Человеком Из Сычуани и предупреждать родственников своих жертв о грядущей опасности – о себе…
Лариса отсмеялась и застелила свою тюремную постель. Гликерия, конечно, пожадничала: подсунула застиранные простыни в заплатках и ужасных буграх неумелой штопки. Наволочка (тоже сплошные заплатки) могла вместить еще три подушки в дополнение к той, которой оделила заключенную кастелянша. А куцее и влажноватое байковое одеяло было в каких-то подозрительно пахнущих пятнах: то ли на него мочились, то ли еще что похуже… Одеяло Лариса бросила себе под ноги вместо коврика возле биотуалета. Ничего. Она не замерзнет. Не успеет. Наверняка с нею и Ежинским захотят разобраться очень быстро…
Она кое-как пристроилась на раскладушке и не заметила, как задремала, натянув на голые коленки подол безразмерной водолазки. Во сне она опять плыла – на надувном плоту – по желтым водам Хуанхэ, а рядом скользила джонка с парусом цвета персика и золочеными снастями. С джонки на Ларису смотрела пламенноликая Фрида, печально и ласково улыбаясь.
– Ты покинула меня, – сказала фламенга.
– Ты сама послала меня выполнить свою работу. Сама отправила сюда. – Ларисе лень было говорить. Ей хотелось опустить ладони в желтые воды, а глазами созерцать небеса с прицепленными к облакам пурпурными бумажными фонариками.
– Но ты не убила ее.
– Да.
Лариса отсмеялась и застелила свою тюремную постель. Гликерия, конечно, пожадничала: подсунула застиранные простыни в заплатках и ужасных буграх неумелой штопки. Наволочка (тоже сплошные заплатки) могла вместить еще три подушки в дополнение к той, которой оделила заключенную кастелянша. А куцее и влажноватое байковое одеяло было в каких-то подозрительно пахнущих пятнах: то ли на него мочились, то ли еще что похуже… Одеяло Лариса бросила себе под ноги вместо коврика возле биотуалета. Ничего. Она не замерзнет. Не успеет. Наверняка с нею и Ежинским захотят разобраться очень быстро…
Она кое-как пристроилась на раскладушке и не заметила, как задремала, натянув на голые коленки подол безразмерной водолазки. Во сне она опять плыла – на надувном плоту – по желтым водам Хуанхэ, а рядом скользила джонка с парусом цвета персика и золочеными снастями. С джонки на Ларису смотрела пламенноликая Фрида, печально и ласково улыбаясь.
– Ты покинула меня, – сказала фламенга.
– Ты сама послала меня выполнить свою работу. Сама отправила сюда. – Ларисе лень было говорить. Ей хотелось опустить ладони в желтые воды, а глазами созерцать небеса с прицепленными к облакам пурпурными бумажными фонариками.
– Но ты не убила ее.
– Да.