JК
Курортная зона :: Первухина Надежда
Страница: 262 из 359Лариса только усмехнулась, понимая, что та бледна не оттого, что перестаралась с пудрой.
Ведь то, чего страшилась директриса Аркадия Ефимовна, в какой-то степени все-таки случилось. В курортную зону явился Суд Чести Общества Большой Охоты. Насколько Лариса поняла, для морферов этот Суд являл собой законодательную, исполнительную и судебную власть in toto [32] . Оно и понятно. Зачем высокоорганизованному материальному разуму напрягаться по поводу дробления сил, средств и знаний на отдельные социальные институты – это прерогатива таких несовершенных существ, как люди…
Представители морферовского Суда и именовались совершенно иначе, чем в судебной практике принято. Был Главный Судья и Судья Окончательного Приговора, Главный Обвинитель и Сторонник Обвинения, а также те, кого выспренно именовали Глас Правды, Глас Чести и Глас Милосердия. Адвокатов (или кого-нибудь хоть отдаленно напоминающих этих представителей любимой американской профессии) не было и в помине. В какой-то момент Лариса отчетливо поняла, что она сама себе адвокат. Некому будет замолвить за нее слово: хоть Вера Червонцева и сидела в зале, но вид ее был каменно-неприступен. а двух борцов за справедливость – князя Жупаева и барона Людвига фон Вымпеля – вообще не было видно. Хотя именно они ратовали за Суд больше всего и больше всего разорялись в памятную “Ночь насильника” по поводу того бесчинства, которое совершил Ежинский над Ларисой…
Кстати, о Ежинском.
Ведь то, чего страшилась директриса Аркадия Ефимовна, в какой-то степени все-таки случилось. В курортную зону явился Суд Чести Общества Большой Охоты. Насколько Лариса поняла, для морферов этот Суд являл собой законодательную, исполнительную и судебную власть in toto [32] . Оно и понятно. Зачем высокоорганизованному материальному разуму напрягаться по поводу дробления сил, средств и знаний на отдельные социальные институты – это прерогатива таких несовершенных существ, как люди…
Представители морферовского Суда и именовались совершенно иначе, чем в судебной практике принято. Был Главный Судья и Судья Окончательного Приговора, Главный Обвинитель и Сторонник Обвинения, а также те, кого выспренно именовали Глас Правды, Глас Чести и Глас Милосердия. Адвокатов (или кого-нибудь хоть отдаленно напоминающих этих представителей любимой американской профессии) не было и в помине. В какой-то момент Лариса отчетливо поняла, что она сама себе адвокат. Некому будет замолвить за нее слово: хоть Вера Червонцева и сидела в зале, но вид ее был каменно-неприступен. а двух борцов за справедливость – князя Жупаева и барона Людвига фон Вымпеля – вообще не было видно. Хотя именно они ратовали за Суд больше всего и больше всего разорялись в памятную “Ночь насильника” по поводу того бесчинства, которое совершил Ежинский над Ларисой…
Кстати, о Ежинском.