Ловля ветра   ::   Прашкевич Геннадий

Ладно, золото, более чистое, чем природное… Философский камень, великий магисте-рий… далее перстень, в гнезде которого затаен адский огонь… Но где человек, который не подошел ко мне на улицах бобрового городка? Какая тайна стоит за ним? Может, и впрямь порошки для получения наследства, те тончайшие яды, следы которых в организме человека не может обнаружить самый дотошный анализ? Или секрет герметической закупорки, которым владели алхимики? В их сосуды при нагревании не могла проникнуть даже окись углерода, а она ведь проникает и сквозь керамику, и сквозь металл. Или греческий огонь? Ни один даже либеральный режим, не говоря о режимах жестких, не отказался бы от вещества, действие которого во много раз превосходит действие напалма…

Ладно, решил я. Не все ли равно?.. Если шеф отправил меня в Спрингз-6, значит, поиск неизвестного человека стоит наших усилий. Понятно, гоночные моторы, электроника, радарные тормоза, парфюмерия — дело ясное и конкретное, но почему, собственно, нам отказываться от порошков Нострадамуса, дарящих человеку некие невероятные парапсихологические возможности — от «напитка забвения», безболезненно лишающего памяти вполне здорового человека, или, скажем, от секрета холодного свечения? Известно, что обыкновенный светлячок светится благодаря органическому катализатору — люциферазе, — известен и его состав, но кто может убедительно воспроизвести названное явление в промышленных масштабах? А ведь судя по сведениям, почерпнутым из старых рукописей, алхимики работали при самодельных лампах холодного свечения, которые, не нагреваясь, светили десятилетиями.

Алхимики…

Тьму грязных закоулков средневековых трущоб, подземелий готических замков, тайных лабораторий, укрывшихся от чужих глаз в трущобах Каира или старого Лондона, веками вспарывали палевые отсветы алхимических горнов. Бессонные ночи, свинцовая пыль, воспаленные глаза, ртутные пары, извивы серого пламени… Возможно, алхимикам иногда везло.