JК
Малыш и Буйвол :: Кликин Михаил
Страница: 4 из 103Харим и Рахель — молодые парни, ровесники, угрюмо молчали и старались не обращать внимания на окрики Шалроя. Но работу свою они делали добросовестно, отлично понимая, что жизнь деревни теперь зависит от них. Скотина — вот единственное, что еще могло помочь выжить крестьянам в это засушливое, неурожайное лето. Молоко и мясо — в пищу, шкуры и шерсть — на продажу…
Стадо шло вдоль пересохшего русла ручья. Горные вершины манили белыми шапками вечных снегов. Высоко стояло жгучее солнце.
Впереди показалась яркая зеленая полоска, отчетливо видная на буром фоне равнины.
— Вода! — крикнул Шалрой.
Но к воде они вышли только через пдлтора часа. Сперва появилась трава под ногами — не жухлая пыльная щетина, а сочная изумрудная поросль. Оголодавшая скотина не желала двигаться дальше. Животные останавливались, щипали траву, не замечая ударов пастушьих посохов и укусов собак.
Прошло немало времени, прежде чем стадо снова тронулось.
В канаве, что была когда-то полноводным ручьем, рос высокий тростник. Местами совершенно высохший, выцветший, он шелестел на ветру, гремел мертвыми острыми листьями. Но кое-где, в бывших заводях и омутах, там, где еще недавно стояла вода, тростник не успел усохнуть, и погонщики спускались на дно канавы, выдирали с корнем долгие побеги, набирая целую охапку длинных стеблей, обламывали ненужные верхушки и шли дальше за стадом, грызя белую тростниковую мякоть, чуть сладкую, сочную и слегка отдающую болотной тиной.
Вскоре среди тростниковых зарослей стали проблескивать лужи.
Стадо шло вдоль пересохшего русла ручья. Горные вершины манили белыми шапками вечных снегов. Высоко стояло жгучее солнце.
Впереди показалась яркая зеленая полоска, отчетливо видная на буром фоне равнины.
— Вода! — крикнул Шалрой.
Но к воде они вышли только через пдлтора часа. Сперва появилась трава под ногами — не жухлая пыльная щетина, а сочная изумрудная поросль. Оголодавшая скотина не желала двигаться дальше. Животные останавливались, щипали траву, не замечая ударов пастушьих посохов и укусов собак.
Прошло немало времени, прежде чем стадо снова тронулось.
В канаве, что была когда-то полноводным ручьем, рос высокий тростник. Местами совершенно высохший, выцветший, он шелестел на ветру, гремел мертвыми острыми листьями. Но кое-где, в бывших заводях и омутах, там, где еще недавно стояла вода, тростник не успел усохнуть, и погонщики спускались на дно канавы, выдирали с корнем долгие побеги, набирая целую охапку длинных стеблей, обламывали ненужные верхушки и шли дальше за стадом, грызя белую тростниковую мякоть, чуть сладкую, сочную и слегка отдающую болотной тиной.
Вскоре среди тростниковых зарослей стали проблескивать лужи.