Мамонт   ::   Булычев Кир

На четвереньках выполз Гаузе в холл, сержант за столиком головой покачал – ах как нехорошо здесь ползать! – обошел спереди, но не помог, а наступил на руку, очень больно. Гаузе руку подобрал под себя и упал головой вперед. Дальше он не помнил.



5

Петру Гаузе казалось, что он спал, только не выспался. И спина закоченела.

Лежал он на нарах, как на вагонной полке.

Было в том вагоне полутемно, Гаузе развернулся из эмбрионального положения, начал елозить спиной по нарам, чтобы спина отошла, и тут понял, что над ним вторые нары и там кто-то есть.

Тот «кто-то» услышал шевеление Гаузе, заскрипел досками – сверху свесились сапоги. Блестящие, со шпорами, съехали вниз, встали у головы Гаузе, и оказалось, что выше сапог – серые кальсоны.

Спустился седоусый старик, крепкий еще. Поверх кальсон поношенный китель.

– Где глаз-то потерял? – спросил он у Петра Гаузе.

– Доброе утро, – сказал Петр Гаузе, человек воспитанный. – Какой глаз вы имеете в виду?

Однако ему только казалось, что он воспитанно разговаривает. На самом деле болтал неразборчиво: рот разбит, язык великоват. Пощупал ладонью лицо – в самом деле, один глаз заплыл, щекой подперт. Догадался:

—Это меня потом били, а я не заметил.

—Бывает. Ты кто будешь?

«Глазок» в двери отодвинулся, оттуда голос:

—П-234 ожидает суда. За побег и экономическую диверсию.

—Ах ты, заботники, – сказал старик, поднялся, к двери подошел, достал из кальсон гвоздь, заклинил им глазок.

Вернулся, спросил:

—Далеко уйти успел?

—Я не ушел, а пришел, – сказал Гаузе.