JК
Мечта империи :: Буревой Роман
Страница: 100 из 101Но наглеца уже и след простыл. Пока Марция звала Котта, пока тот примчался, на ходу отряхивая перепачканный мукой фартук, прошло несколько минут. Котт пустился в погоню, однако, как показалось хозяйке, без всякой охоты.
«Зачем Бениту резец?» – бормотала Марция, расхаживая по перистилю вокруг маленького бассейна, по углам которого застыли в пляске мраморные сатиры. У одного из них оказалась отбита рука. Срубленная резцом кисть валялась на мозаичном полу – крошечная кисть человека… или ребенка… кто бы мог подумать, что ручка ребенка так похожа на ручку сатира, урода… Урода…. Марция вздрогнула всем телом.
Детей не будет. У нее никогда уже не будет детей…
Наконец послышались шаги.
– Котт! – крикнула Марция.
Но появился не Котт. В перистиль, немного сутулясь и старательно растягивая губы в улыбке, вошел худенький юноша с бесцветным лицом, несоразмерно длинными руками и короткими ножками. На его уродливом теле пурпурная туника выглядела почти насмешкою.
– А, это ты, Александр… – она попыталась улыбнуться, но при этом продолжала хмурить брови, а ноздри ее тонкого носа раздувались в ярости. – Один подонок разозлил меня ужасно. Так что не обращай внимания, если я буду ругаться вслух.
Цезарь смотрел на нее с испугом и восхищением одновременно.
– Пойдем в мастерскую, – продолжала она, наконец сумев изобразить на лице улыбку, и взяла его за руку, как ребенка, не замечая, что лицо юноши залилось краской. – Я закончила твой бюст.
«Зачем Бениту резец?» – бормотала Марция, расхаживая по перистилю вокруг маленького бассейна, по углам которого застыли в пляске мраморные сатиры. У одного из них оказалась отбита рука. Срубленная резцом кисть валялась на мозаичном полу – крошечная кисть человека… или ребенка… кто бы мог подумать, что ручка ребенка так похожа на ручку сатира, урода… Урода…. Марция вздрогнула всем телом.
Детей не будет. У нее никогда уже не будет детей…
Наконец послышались шаги.
– Котт! – крикнула Марция.
Но появился не Котт. В перистиль, немного сутулясь и старательно растягивая губы в улыбке, вошел худенький юноша с бесцветным лицом, несоразмерно длинными руками и короткими ножками. На его уродливом теле пурпурная туника выглядела почти насмешкою.
– А, это ты, Александр… – она попыталась улыбнуться, но при этом продолжала хмурить брови, а ноздри ее тонкого носа раздувались в ярости. – Один подонок разозлил меня ужасно. Так что не обращай внимания, если я буду ругаться вслух.
Цезарь смотрел на нее с испугом и восхищением одновременно.
– Пойдем в мастерскую, – продолжала она, наконец сумев изобразить на лице улыбку, и взяла его за руку, как ребенка, не замечая, что лицо юноши залилось краской. – Я закончила твой бюст.