JК
Метро 2034 :: Глуховский Дмитрий
Страница: 20 из 25Под такой ужин продолжать набившие оскомину разговоры о сгинувшем караване и задерживающейся разведгруппе не хотелось.
– Сегодня вот целый день почему-то о Комсомольской вспоминаю, – сказал, разминая в своей алюминиевой миске картофелины ложкой, улыбчивый старичок в ватнике с метрополитеновскими лычками. – Вот бы попасть, посмотреть… Какая там мозаика! На мой вкус, самая красивая станция в вашей Москве.
– Да брось, Гомер, ты просто жил там, вот и любишь её до сих пор, – немедленно отозвался небритый толстяк в ушанке. – А на Новослободской витражи? А на Маяковской – колонны эти воздушные и фрески под потолком?
– Мне Площадь Революции всегда нравилась, – стеснительно признался снайпер, тихий серьёзный мужчина в годах. – Сам знаю, что глупости, но вот все эти суровые матросы и лётчики, пограничники с собаками… С детства обожал эту станцию!
– А чего это глупости? Там очень даже симпатичные мужички в бронзе изображены, – поддержала его Надя, соскребая остатки со дна кастрюли. – Эй, бригадир, смотри, без ужина останешься!
Сидевший особняком высокий плечистый боец неторопливо приблизился к костру, забрал свою порцию и вернулся на прежнее место – поближе к туннелю, подальше от людей.
– Он вообще на станции появляется? – шёпотом спросил толстяк, кивая на его тонущую в полумраке широченную спину.
– Больше недели безвылазно здесь сидит, – так же тихо ответил снайпер. – Ночует в спальнике. Как у него только нервы выдерживают… Хотя, может, ему просто нравится это дело.
– Сегодня вот целый день почему-то о Комсомольской вспоминаю, – сказал, разминая в своей алюминиевой миске картофелины ложкой, улыбчивый старичок в ватнике с метрополитеновскими лычками. – Вот бы попасть, посмотреть… Какая там мозаика! На мой вкус, самая красивая станция в вашей Москве.
– Да брось, Гомер, ты просто жил там, вот и любишь её до сих пор, – немедленно отозвался небритый толстяк в ушанке. – А на Новослободской витражи? А на Маяковской – колонны эти воздушные и фрески под потолком?
– Мне Площадь Революции всегда нравилась, – стеснительно признался снайпер, тихий серьёзный мужчина в годах. – Сам знаю, что глупости, но вот все эти суровые матросы и лётчики, пограничники с собаками… С детства обожал эту станцию!
– А чего это глупости? Там очень даже симпатичные мужички в бронзе изображены, – поддержала его Надя, соскребая остатки со дна кастрюли. – Эй, бригадир, смотри, без ужина останешься!
Сидевший особняком высокий плечистый боец неторопливо приблизился к костру, забрал свою порцию и вернулся на прежнее место – поближе к туннелю, подальше от людей.
– Он вообще на станции появляется? – шёпотом спросил толстяк, кивая на его тонущую в полумраке широченную спину.
– Больше недели безвылазно здесь сидит, – так же тихо ответил снайпер. – Ночует в спальнике. Как у него только нервы выдерживают… Хотя, может, ему просто нравится это дело.