JК
Мичман Хорнблоуэр :: Форестер Сесил Скотт
Страница: 359 из 393Эти галисийские рыбаки рисковали жизнью ради его спасения, и я полагаю, такой жест доброй воли произведет на них отрадное впечатление.
- Вы имеете в виду, по католическому обряду? Хорошо, я распоряжусь.
- Благодарю вас, сэр, - сказал Хорнблоуэр.
- А теперь перейдем к вам, молодой человек. Вы сказали, что имеете патент на чин лейтенанта. Что ж, я готов предоставить вам место на своем корабле до тех пор, во всяком случае, пока мы снова не окажемся в Гибралтаре, где вашу дальшейшую судьбу определит адмирал. Насколько мне известно, ваш "Неутомимый" цел и невредим, а вы, возможно, еще числитесь в списках экипажа.
В этот момент Хорнблоуэр испытал такое дьявольское искушение, что лишь с величайшим трудом заставил себя поднести к губам чашку и отхлебнуть еще глоток чаю с ромом. Он и так ощутил какое-то болезненное наслаждение, просто очутившись на палубе английского корабля. Снова отведать солонины и источенных жучком сухарей было счастьем после неизменных бобов и сухих пресных лепешек. Даже английская речь звучала в его ушах ангельской музыкой. Свобода ждала его на расстоянии вытянутой руки, тем более, что шансы снова попасть в плен к испанцам представлялись до смешного ничтожными. Хорнблоуэр с содроганием вспомнил бесконечную, одуряющую монотонность жизни военнопленного. Ему даже не нужно было ничего говорить, достаточно было промолчать пару дней. Да, дьявол хорошо знал свое дело, но в случае с Хорнблоуэром коса, как говорится, нашла на камень.
- Вы имеете в виду, по католическому обряду? Хорошо, я распоряжусь.
- Благодарю вас, сэр, - сказал Хорнблоуэр.
- А теперь перейдем к вам, молодой человек. Вы сказали, что имеете патент на чин лейтенанта. Что ж, я готов предоставить вам место на своем корабле до тех пор, во всяком случае, пока мы снова не окажемся в Гибралтаре, где вашу дальшейшую судьбу определит адмирал. Насколько мне известно, ваш "Неутомимый" цел и невредим, а вы, возможно, еще числитесь в списках экипажа.
В этот момент Хорнблоуэр испытал такое дьявольское искушение, что лишь с величайшим трудом заставил себя поднести к губам чашку и отхлебнуть еще глоток чаю с ромом. Он и так ощутил какое-то болезненное наслаждение, просто очутившись на палубе английского корабля. Снова отведать солонины и источенных жучком сухарей было счастьем после неизменных бобов и сухих пресных лепешек. Даже английская речь звучала в его ушах ангельской музыкой. Свобода ждала его на расстоянии вытянутой руки, тем более, что шансы снова попасть в плен к испанцам представлялись до смешного ничтожными. Хорнблоуэр с содроганием вспомнил бесконечную, одуряющую монотонность жизни военнопленного. Ему даже не нужно было ничего говорить, достаточно было промолчать пару дней. Да, дьявол хорошо знал свое дело, но в случае с Хорнблоуэром коса, как говорится, нашла на камень.