Мичман Хорнблоуэр   ::   Форестер Сесил Скотт

Он залезал в пустое корыто и представлял, что находится в одинокой шлюпке посреди океана. Он разрезал стянутый на кухне ломоть хлеба на дюжину кусочков, каждый из которых должен был изображать дневной паек. Затем он тщательно раскладывал их в ряд и пересчитывал. Но здоровый детский аппетит никогда не позволял ему растянуть двухнедельную норму больше чем на час. Он легко убеждал сам себя, что очередной день уже прошел, хотя в действительности не истекло еще и пяти минут, и проглатывал очередную "дневную" норму. Затем он поднимался на ноги, вставал посреди корыта, прикладывал к глазам руку козырьком и с важностью обозревал горизонт в поисках спасительного паруса. Не обнаружив такового, он снова садился, говорил себе, что вот и еще один день прошел, и съедал очередную пайку.

Сейчас ему было не до игр. Под бдительным оком Хорнблоуэра французский капитан и его помощник занялись раздачей завтрака: один морской сухарь и кружка воды из анкерка* [Анкерок - небольшой деревянный бочоночек вместимостью два-три ведра воды, сплюснутый сверху и снизу.] на каждого. Знать бы ему тогда, сидя в своем корыте, что такое морская болезнь, как сводит ноги судорогой от холода и многочасового сидения на узкой банке, как болят ягодицы и позвоночник от постоянного контакта с твердой древесиной, а самое главное, как тяжел может быть груз ответственности на плечах семнадцатилетнего юноши!

Хорнблоуэр отогнал от себя воспоминания детства и вернулся к суровой действительности.