Мироздание по Петрову   ::   Прашкевич Геннадий

Кстати, Архиповна работала у него. Программу CETI поддерживают многие научные институты, но у Петрова самый сильный отдел. И были гости: корейский сценарист Ким, ученик Режиссера, и узбекский композитор Сухроба — очень человекообразный, тучный, везде поросший веселым волосом.

Говорили о снах.

Рябову опять снились милиционеры.

«А зачем приходят, спросить не успеваю. Так сильно грохочут сапогами, что я просыпаюсь…»

Увидев меня, обрадовался:

— Знаешь, что Режиссер заговорил?

Все дружно закивали. Хорошая новость. Петров-Беккер тоже кивнул. Это его специалисты обслуживали аппаратуру, поддерживавшую жизнь Режиссера. И сам он часто ночевал в его квартире. «Ну что значит заговорил, — не очень охотно пояснил он. — Всего одно слово».

— Зато какое! — значительно подчеркнул полковник.

— И какое же?

— Молчание…

Все замолчали.

Одно время мы ждали, что Режиссер вот-вот умрет. Он давно не приходил в сознание. Все его жалели: тридцать семь лет не время для ухода. Три года назад он насмерть разбился в машине. Если бы не лаборатория академика Петрова-Беккера, то вряд ли дышал. Искусственные легкие, искусственные почки. В сумеречной спальне что-то влажно двигалось, вздыхало. Но сам Режиссер молчал. Уже три года. Ася, жена, безропотно несла свое несчастье, Алиса (любовница) демонстративно страдала. Но все хотели, чтобы Режиссер встал.