JК
Много шума из никогда :: Миронов Арсений
Страница: 174 из 727«Нет, не наш», – думали собаки; «нет, не купец», – думали люди, и приподнимался с нагретого камня охранный ушкуйник, трогая пальцами ручку топора, и быстро посмотрела девушка, прижимавшая к груди корзину с бельем.
И вдруг, когда под ногами уже скрипнул сырой песок – откуда-то сверху, из-за слепящей солнечной паутины: снежное трепетание в воздухе – и легкий светлый удар чем-то сухим и теплым по губам! Жесткий перистый веер белого крыла перед глазами – маленький голубь с громким ворчанием опустился мне на плечо… Распушил хвост и, деловито перебирая нежными цепкими лапками ткань хитона, завертелся, неторопливо складывая крылья. Что это – почтовый голубь или просто добрый знак? – но в ясном небе вверху уже мелькает еще один белый лоскуток, и второй, третий голубь с треском снижается мне на грудь, обдавая горячим птичьим запахом, щекоча перьями шею!
Встревоженно вскакивает рыжий кобель, поводя мохнатой бровью. Девушка резко оборачивается и едва успевает подхватить выскользнувшую корзину за жесткую ручку. Приземистый ушкуйник так и остается сидеть на камне, потеряв пальцами рукоять топора. Ближайший ко мне человек бледнеет, и я вижу, что у этого сорокалетнего мужчины прозрачные голубые глаза.
Восемь людей на пристани – охранник, девушка и шесть рыбаков. У них на глазах огромная птичья стая, игравшая в воздухе над деревенскими голубятнями, вдруг рассыпается на секунду, потом снова собирается и – блистающим, трепещущим, перистым комом сваливается вниз, к земле, к воде – как чайки на стаю молодого жереха.
И вдруг, когда под ногами уже скрипнул сырой песок – откуда-то сверху, из-за слепящей солнечной паутины: снежное трепетание в воздухе – и легкий светлый удар чем-то сухим и теплым по губам! Жесткий перистый веер белого крыла перед глазами – маленький голубь с громким ворчанием опустился мне на плечо… Распушил хвост и, деловито перебирая нежными цепкими лапками ткань хитона, завертелся, неторопливо складывая крылья. Что это – почтовый голубь или просто добрый знак? – но в ясном небе вверху уже мелькает еще один белый лоскуток, и второй, третий голубь с треском снижается мне на грудь, обдавая горячим птичьим запахом, щекоча перьями шею!
Встревоженно вскакивает рыжий кобель, поводя мохнатой бровью. Девушка резко оборачивается и едва успевает подхватить выскользнувшую корзину за жесткую ручку. Приземистый ушкуйник так и остается сидеть на камне, потеряв пальцами рукоять топора. Ближайший ко мне человек бледнеет, и я вижу, что у этого сорокалетнего мужчины прозрачные голубые глаза.
Восемь людей на пристани – охранник, девушка и шесть рыбаков. У них на глазах огромная птичья стая, игравшая в воздухе над деревенскими голубятнями, вдруг рассыпается на секунду, потом снова собирается и – блистающим, трепещущим, перистым комом сваливается вниз, к земле, к воде – как чайки на стаю молодого жереха.