JК
Много шума из никогда :: Миронов Арсений
Страница: 5 из 727Забудем книги и латинские стихи! Дружно вольемся в летнее наступление народных масс на республику! Наполним новым содержанием интимную жизнь первокурсниц! Сейчас, в этот неизбывный момент, в эту гулкую революционную полночь, когда длятся последние секунды уходящего учебного года…
– …Мы просто вымрем от голода, если ты немедленно не заткнешься! – громогласно закончил Мстислав и тут же звездно улыбнулся, протягивая свою тарелку к кастрюле.
Безумный грохот вылетевшей пробки заглушил посторонние звуки. Толстая струя воздушного вина, шипя, взметнулась ввысь, но, так и не достигнув потолка, рассыпалась и опала крупными каплями на сидевших за столом. Поверх столкнувшихся стаканов Алексис обвел окружение теплым взглядом:
– Ну вот мы и дома, господа. Велите поднять знамена отдыха и невинных игр.
И мы почувствовали, как наступило лето. Оно пришло не сразу, а где-то после третьей. В ночном окне появились пульсирующие южные звезды, и комната наполнилась их многоцветным сиянием. В такие минуты русский студент способен на многое: самые безжизненные задачи по курсу оптико-электронных систем дистанционного зондирования начинают решаться, самые средневековые обиды забываются, и самые опасные и дурацкие авантюры предпринимаются просто так, от нечего делать.
Так оно и вышло. Так получилось. Именно в это опасное время Алексис вдруг повернулся на стуле (он сделал это менее грациозно, чем обычно, но никто не заметил неловкости) – и… протянул… руку… к журнальчику на столе.
– Так вот, любезные собутыльники мои! Да… это, как говорится, прелюбопытная находка. – Журнальчик дрогнул в его узких жестких пальцах, но голос не дрогнул ничуть. – Заглянул я давеча в один журналец под звучным названием э-э… «Наследие».
– …Мы просто вымрем от голода, если ты немедленно не заткнешься! – громогласно закончил Мстислав и тут же звездно улыбнулся, протягивая свою тарелку к кастрюле.
Безумный грохот вылетевшей пробки заглушил посторонние звуки. Толстая струя воздушного вина, шипя, взметнулась ввысь, но, так и не достигнув потолка, рассыпалась и опала крупными каплями на сидевших за столом. Поверх столкнувшихся стаканов Алексис обвел окружение теплым взглядом:
– Ну вот мы и дома, господа. Велите поднять знамена отдыха и невинных игр.
И мы почувствовали, как наступило лето. Оно пришло не сразу, а где-то после третьей. В ночном окне появились пульсирующие южные звезды, и комната наполнилась их многоцветным сиянием. В такие минуты русский студент способен на многое: самые безжизненные задачи по курсу оптико-электронных систем дистанционного зондирования начинают решаться, самые средневековые обиды забываются, и самые опасные и дурацкие авантюры предпринимаются просто так, от нечего делать.
Так оно и вышло. Так получилось. Именно в это опасное время Алексис вдруг повернулся на стуле (он сделал это менее грациозно, чем обычно, но никто не заметил неловкости) – и… протянул… руку… к журнальчику на столе.
– Так вот, любезные собутыльники мои! Да… это, как говорится, прелюбопытная находка. – Журнальчик дрогнул в его узких жестких пальцах, но голос не дрогнул ничуть. – Заглянул я давеча в один журналец под звучным названием э-э… «Наследие».