JК
Много шума из никогда :: Миронов Арсений
Страница: 548 из 727Ты-то весь в металле, а меня сожрутзаживо.
Данила широко ухмыльнулся под железной маской: пацан ему нравился. Бойцовый у ребенка характер: наверное, отбился от мамки в лесу и теперь пытается выжить. Засел себе по-партизански на дереве и ночует… Однако кое-что в мальчишке не совсем понравилось Даниле. Да, этот странный голос… У ребенка как будто не было собственного голоса: Данька очень отчетливо слышал слова, но не мог припомнить, как они прозвучали. Каширин любил разгадывать людей по голосу – и теперь почувствовал себя неуверенно.
– Давно тут висишь? – спросил он только для того, чтобы внимательней прислушаться к ответу.
– Не знаю… часа два, – снова неуловимо и бесплотно прозвенело в воздухе, словно голос высокой травы. Ребенок кратко вздохнул: – Меня сестры избили и прогнали, они теперь меня насмерть заклюют. Вот я и прячусь.
Существо еще раз вздохнуло, лениво завозилось на своей ветке – и ухмылка вдруг медленно сползла с Данькиного лица. Детеныш начал приподниматься на локтях… по-кошачьи мягко изогнулась узенькая спина, легкие ножки подтянулись к ветке, аккуратно сложились в коленях… Сонно колыхнулись светлые волосы, расправились тонкие плечи – и… остренькие груди попарно вздрогнули, веско колыхнулись под темной тканью платьица. «Девчонка», – вздрогнул и ужаснулся Данила.
Данила широко ухмыльнулся под железной маской: пацан ему нравился. Бойцовый у ребенка характер: наверное, отбился от мамки в лесу и теперь пытается выжить. Засел себе по-партизански на дереве и ночует… Однако кое-что в мальчишке не совсем понравилось Даниле. Да, этот странный голос… У ребенка как будто не было собственного голоса: Данька очень отчетливо слышал слова, но не мог припомнить, как они прозвучали. Каширин любил разгадывать людей по голосу – и теперь почувствовал себя неуверенно.
– Давно тут висишь? – спросил он только для того, чтобы внимательней прислушаться к ответу.
– Не знаю… часа два, – снова неуловимо и бесплотно прозвенело в воздухе, словно голос высокой травы. Ребенок кратко вздохнул: – Меня сестры избили и прогнали, они теперь меня насмерть заклюют. Вот я и прячусь.
Существо еще раз вздохнуло, лениво завозилось на своей ветке – и ухмылка вдруг медленно сползла с Данькиного лица. Детеныш начал приподниматься на локтях… по-кошачьи мягко изогнулась узенькая спина, легкие ножки подтянулись к ветке, аккуратно сложились в коленях… Сонно колыхнулись светлые волосы, расправились тонкие плечи – и… остренькие груди попарно вздрогнули, веско колыхнулись под темной тканью платьица. «Девчонка», – вздрогнул и ужаснулся Данила.