JК
Много шума из никогда :: Миронов Арсений
Страница: 563 из 727Вчера, едва очнувшись в подвале сгоревшей кузни, он отыскал ее на дне своего сундука с сокровищами – именно ради этой полоски металла Даньку-коваля надлежало УПРАВИТЬ В ЖЕЛЕЗАХ в Престол на допрос к Окуле.
– Не навсегда, а только на время, – сказал он. Зацепив пальцами девичью кисть, приложил прохладную медь к бледной коже… концы обруча легко обвили ведьмину руку. – Вполне равноценный обмен.
И пошел к лошадям, на ходу поправляя расслабленную за ночь воровскую перевязь, удерживавшую на спине под плащом короткий меч. По пути зацепил сапогом железную маску, которую обронил ночью, – кратко нагнулся, подхватил и приложил к лицу. Едва слышно щелкнули в прорезях шлема бронзовые клапаны личины.
– Фу-ты ну-ты! И штой-то к тебе вшяка дрянь липнет? – по-прежнему грустно поинтересовался старый пасечник. – То лихорадки с петуньями, а теперь вона чего на рожу нацепил! Точно стал как те богатыри из Малкова починка. До чего ж жлобная харя на личине намалевана, просто жуть. Штупай-ка, паря, к дуплиштому дубу. Такой живописный обрыв тама, прошто загляденье! Покидай в один мешок и лепешки с порошками, и личину ету, и обереги свои недобрые…
– Я так и сделаю, дед. Чуть позже. Обещаю. – Данила выпрямился в седле, разбирая в пальцах перепутанную узду. – Вот эту кобылу, дедушка Пошух, я тебе оставлю. Усталая она и чужая, а мне с ней возиться недосуг. Продай ее.
– Продать? – От удивления дед даже привстал с пригорка.
– Не навсегда, а только на время, – сказал он. Зацепив пальцами девичью кисть, приложил прохладную медь к бледной коже… концы обруча легко обвили ведьмину руку. – Вполне равноценный обмен.
И пошел к лошадям, на ходу поправляя расслабленную за ночь воровскую перевязь, удерживавшую на спине под плащом короткий меч. По пути зацепил сапогом железную маску, которую обронил ночью, – кратко нагнулся, подхватил и приложил к лицу. Едва слышно щелкнули в прорезях шлема бронзовые клапаны личины.
– Фу-ты ну-ты! И штой-то к тебе вшяка дрянь липнет? – по-прежнему грустно поинтересовался старый пасечник. – То лихорадки с петуньями, а теперь вона чего на рожу нацепил! Точно стал как те богатыри из Малкова починка. До чего ж жлобная харя на личине намалевана, просто жуть. Штупай-ка, паря, к дуплиштому дубу. Такой живописный обрыв тама, прошто загляденье! Покидай в один мешок и лепешки с порошками, и личину ету, и обереги свои недобрые…
– Я так и сделаю, дед. Чуть позже. Обещаю. – Данила выпрямился в седле, разбирая в пальцах перепутанную узду. – Вот эту кобылу, дедушка Пошух, я тебе оставлю. Усталая она и чужая, а мне с ней возиться недосуг. Продай ее.
– Продать? – От удивления дед даже привстал с пригорка.