JК
Много шума из никогда :: Миронов Арсений
Страница: 704 из 727Я уверен, что им попросту не достало времени изложить события на бумаге (точнее, бересте) как раз по причине чрезвычайной загруженности и ангажированности в деласъезда.
Нам доподлинно известно, что съезд начал свою работу в девять часов утра. Сигналом к открытию заседаний стало известие об окончательном пробуждении одного из участников, который долгое время не мог прийти в себя после пира, устроенного накануне наместником Босятой. Поднявшись из палатного бруса в просторную и светлую горницу, где уже собрались коллеги, Мстислав Лыкович попросил пива и, получив его, с весьма задумчивым и даже трагическим видом занял почетное место в торце стола – впрочем, оно и полагалось ему как новому правителю Жиробрега. Заметим, что играл он эту ответственную роль недолго – поморщившись и тяжело качнув головой, произнес:
– Не… так жить нельзя. Великие Сиськи – слишком шумный и развратный город, мне такие не нравятся. Мне уже не семнадцать лет. Я хочу тишины…
Когда десятник Лито, постучав рукоятью меча в щит, призвал собравшихся к молчаливому вниманию, Мстислав добавил:
– Надоело быть князем. Голова болит. Лешка, забирай ты у меня этот паршивый Жиробрег с Опорьем в придачу! Тошнит смотреть на благополучие коррумпированной верхушки. Рыба, она – тухнет с головы, господа! Я это чувствую.
Нам доподлинно известно, что съезд начал свою работу в девять часов утра. Сигналом к открытию заседаний стало известие об окончательном пробуждении одного из участников, который долгое время не мог прийти в себя после пира, устроенного накануне наместником Босятой. Поднявшись из палатного бруса в просторную и светлую горницу, где уже собрались коллеги, Мстислав Лыкович попросил пива и, получив его, с весьма задумчивым и даже трагическим видом занял почетное место в торце стола – впрочем, оно и полагалось ему как новому правителю Жиробрега. Заметим, что играл он эту ответственную роль недолго – поморщившись и тяжело качнув головой, произнес:
– Не… так жить нельзя. Великие Сиськи – слишком шумный и развратный город, мне такие не нравятся. Мне уже не семнадцать лет. Я хочу тишины…
Когда десятник Лито, постучав рукоятью меча в щит, призвал собравшихся к молчаливому вниманию, Мстислав добавил:
– Надоело быть князем. Голова болит. Лешка, забирай ты у меня этот паршивый Жиробрег с Опорьем в придачу! Тошнит смотреть на благополучие коррумпированной верхушки. Рыба, она – тухнет с головы, господа! Я это чувствую.