Мое!   ::   Маккаммон Роберт

«Ну и хреновина, — сказал тогда Горди. — Дорожную карту, что ли, рисовала?»

Она ожидала его реакции, заранее собравшись, как только разделась. Если бы он рассмеялся или проявил отвращение, она бы с ним не знала, что сделала. Он был ей нужен за то, что приносил, но иногда в ней вздымался гнев, быстрый, как кобра, и она знала, что может двумя скрюченными пальцами вцепиться ему в глаза, а другой рукой сломать ему шею, и он не успеет понять, что случилось. Она поглядела на свое лицо в зеркале. Рот пенился зубной пастой. Глаза были темны, в них отражалось будущее.

— Эй, Джинджер! — окликнул ее Горди из спальни. — Кислоту-то будем пробовать?

Мэри сплюнула пену в раковину.

— По-моему, ты сказал, что должен встретиться с подружкой.

— А, она может подождать. Ей не повредит. Я был чертовски хорош, а?

— Отбойно, — сказала Мэри, прополоскала рот и опять сплюнула в раковину. Она вернулась в спальню, где Горди лежал на постели, закутанный в простыню, и курил сигарету.

— Где это ты подцепила такой жаргон? — спросил Горди.

— Какой еще жаргон?

— Ну, ты сама понимаешь. «Отбойно». Всякое такое. Хипповый разговор.

— Наверное, потому, что я в свое время хипповала. Мэри прошла к шкафу для одежды, и сияющие глаза Горди проследовали за ней сквозь туман голубого дыма. На шкафчике лежали кружочки кислоты — «улыбочки». Она маленькими ножницами отрезала парочку, ощущая взгляд Горди.