Крокодил на песке   ::   Питерc Элизабет

Старейшина,сморщенный маленький старичок, чей длинный нос наводил на мысли о дряхлом Пиноккио, что-то испуганно шептал. Ни наглости, ни высокомерия в манерах старейшины не было и в помине, но, честно говоря, лучше бы он поносил нас почем зря. Уж мы с Эмерсоном тогда расправились бы с ним в два счета. Но старичок был до смерти напуган, и его страх означал одно: в интриги мумии старейшина не посвящен.

Мало-помалу все остальные жильцы, принадлежащие к человеческому роду, покинули хижину, остались лишь куры да бараны (или козы, вечно я их путаю). Один дружелюбно настроенный баран заинтересовался моим платьем. Я машинально оттолкнула его, пытаясь понять суть разговора, и постепенно до меня дошло: старейшина не просто напуган - он боится даже находиться с нами в одном помещении! Старичок медленно пятился, пока не уперся спиной в стену.

Затем кто-то прошмыгнул в комнату из задней клетушки. Я узнала Мухаммеда. С его появлением разговор принял новый оборот. Старик с трогательной радостью обратился к сыну, и Мухаммед энергично вступил в спор. Вот он вел себя высокомерно и даже оскорбительно. Эмерсон слушал, сжимая кулаки и стиснув зубы.

Мухаммед неожиданно уставился на меня и перешел на английский.

- Мумия ненавидеть чужих, - сказал он с отвратительной ухмылкой. Чужие уходить. Но не женщин. Мумия любить английский женщин.

Эмерсон издал боевой клич и набросился на дерзкого нахала. Бедный старичок испуганно заверещал, и пришлось вмешаться Уолтеру.