Крокодиловы слезы   ::   Яковлева Елена Викторовна

Присутствие посторонних, особенно попахивающих прокисшей мочой и крепким перегаром, сильно снижало патетику момента.

Однако нарушивший мое скорбное уединение бомж продолжал ковырять в носу пальцем, пытливо вглядываясь в портрет Тимура. Мало того, он подошел к могиле поближе, подслеповато прищурил глаза и по слогам прочитал указанные на табличке фамилию, имя, отчество, дату рождения и смерти. Склонив голову, задумался и снова выдал:

— Сорок лет, мог бы еще пожить… Мужик твой, что ли?

Я молча сглотнула подступивший к горлу комок.

— Видать, не из бедных, цветов сколько… — Бомж и не думал униматься. — Только… — он крякнул, — этой же ночью все растащут. Бабы тут такие ходят, собирают цветы и на рынок их — торговать. И венки по новой в дело идут…

Я вздрогнула и испуганно уставилась на привязчивого типа.

— Точно говорю, — заверил он, а потом прибавил, воровато глядя по сторонам:

— А я могу проследить, чтобы никто тут не шарил…

Я взглянула на свежий холмик, на портрет… Не то чтобы мне было очень жаль этих цветов и венков, но представить, что кто-то будет орудовать на могиле…

— Сколько вы хотите? — спросила я, расстегивая сумочку.

— Мы? — Сначала бомж несколько опешил, видно, давно уже к нему никто не обращался столь уважительно. Потом сообразил и обрадованно потер заскорузлые ладони. — Так это… Много не надо… На бутылочку беленькой всего-то делов. Опять же помяну новопреставленного.