На будущий год в Москве   ::   Рыбаков Вячеслав

Как говаривали в старые недобрые времена — и в личной, и в общественной жизни крайний.

Гнат, чтобы стряхнуть подкатившее унылое оцепенение, сделал несколько решительных глотков пива прямо из горлышка пятой бутылки. Со стуком отставил ее подальше, тужась срочно створожить жидко растекшуюся простоквашу мыслей и нащупать в ней хоть какие-то сгустки годных к разговору слов.

— Я… — Он глубоко вздохнул и сообщил: — Я, знаешь, с начальником поцапался.

Вероятно, и Саня, если б не хмель, пропустил бы эти его слова мимо ушей. Состроил бы вид, что не расслышал, или отпустил бы шуточку какую, на шуточки он был мастер. Например: шрамы украшают воина, шрамы от когтей женщины украшают мужчину, а шрамы от когтей начальника украшают подчиненного…

Вместо этого Саня глубоко затянулся, внимательно и чуть искоса, как-то из-за сигареты, глядя на Гната.

— То-то я смотрю, — ответил он.

— Всерьез поцапался. Ушел.

Саня помолчал. Потом спросил с настырной пьяной цепкостью:

— Ушел альбо вытурили?

— Пинком, — честно признался Гнат.

Саня понимающе присвистнул. Коротко, в две ноты; точно звоночек в приемной Вэйдера. Фьють повыше, а потом фьють пониже.

— Не знаю и знать не хочу, где ты служишь, но в наше время… это ты чего-то, казак, не додумал.

— Может, и так, — уронил Гнат. Сам он был уверен, что поступал правильно, просто мир сволочной.

— Старые мы стали, — пробормотал Саня. — Не приспособиться никак. Я вот тоже… — Вдруг прорвало и его.