На будущий год в Москве   ::   Рыбаков Вячеслав

И Гнат рванул к кассам: сначала задумчиво, потом — постепенно разгоняясь до торопливого шага, а потом, вне поля зрения опекаемых, — бегом.

Народу было немного — кто в наше время на дальних поездах ездит? Да еще на пассажирских? Настоящие богатые — либо воздухом, либо, ежели неспешно, как Клинтон в девяносто третьем — фирменными экспрессами, и, так или иначе, у касс они не стоят; а простонародье — куда и зачем им кататься? И тем не менее время было дорого, не стоило терять и минуты в ожидании; Гнат предъявил свое удостоверение Центра споспешествования и мимо пяти человек очереди ткнулся в окошечко одной из касс. Показал корочки и туда. Такой был закон: под какими бы крышами ни скрывались вербовочные конторы, какие бы документы они своим кадрам ни выдавали — по ним обязательно полагались транспортные и визовые льготы, иначе при постоянных переездах от мест расквартирования или отдыха к районам боевых действий и контрактники, и их владельцы натерпелись бы. Сейм питерский еще лет восемь назад принял постановление: работники международных гуманитарных фондов и иных, сходных с ними по функциям организаций, пользуются нижеследующими правами — и дальше длинный перечень.

— Если можно — в восьмой вагон, — попросил Гнат с улыбкой.

— Именно в восьмой? — переспросила пожилая добродушная кассирша.

— Да. Примета у меня: когда дело важное — обязательно надо в восьмом ехать, тогда все получится… Конечно, если в нем есть места.