На будущий год в Москве   ::   Рыбаков Вячеслав

И тут они увидели, как потерявшийся в сотне метров позади состав, из которого их выдворили и от которого теперь им виден был лишь неимоверно прямой и длинный частокол горящих окон, дрогнул и поплыл, окошко за окошком пропадая по ту сторону каких-то темных вокзальных пристроек.

— Все, — упавшим голосом сказал Гнат.

— Рассказывайте, — потребовал Лёка.

— Па, мы типа здесь ночуем? — спросил Лэй.

— Не знаю! — рявкнул Лёка. — Помолчи!

Никогда в жизни он не повышал голос на сына. Ни во времена совместной жизни, ни в эти дни. Никогда.

Самое странное, краем сознания отметил Лёка, что Лэй воспринял окрик на редкость нормально. Умолк и, судя по лицу, даже не обиделся.

— Через десять минут парень может прийти в себя, — сказал Гнат. — Мне еще раз его бить?

— Кто вы такой и что вам нужно? — требовательно спросил Лёка.

— Хорошо, — сказал Гнат. — В двух словах. Подробности, если они вас заинтересуют, — потом. Я же ради вас, идиотов… — Он все-таки сдержался, только желваки запрыгали, словно пузыри на болоте. Помолчал. — Вот этот господин, — он мотнул головой в сторону Обиванкина, — в розыске. Как красно-коричневый ракетчик, от которого невесть чего можно ждать. Подробностей не знаю. В приказе было предписание следить за ним и сообщать по команде — но здешние пацаны, я так понимаю, перепугались, что он уйдет за кордон, — и решили действовать, как обычно. То есть по-дубовому. Меня сегодня уволили из… из… одной из силовых структур. Несправедливо. За то, что я не дал девочку убить. Я случайно видел ориентировку и решил им нагадить, а вам помочь. Мое единственное желание — попортить им песню.