JК
На полпути к себе :: Иванова Вероника Евгеньевна
Страница: 89 из 114Сделаешь и окажешься там, где моя мудрость встанет на колени перед твоей невинной простотой…»
Круги поплыли по тёмной глади воды. Один. Второй. Третий. Водяничка вернулась в свои владения. Бесконечно юная и ужасающе древняя, как и весь этот мир.
Кланяюсь реке, как не кланялся ещё никогда и никому. Искренне признавая поражение.
– Я буду стараться, милая… – уверен, она слышала мои слова.
Плюхаю рыбину на кухонный стол. Здоровущий лосось – не поскупилась водяничка! Надо будет почистить и запечь целиком, но для начала неплохо бы раздеться… С этой мыслью я поднялся по лестнице и распахнул дверь своей комнаты, чтобы…
Оказаться лицом к лицу с долговязой девицей.
Наверное, она стояла у стола, рассматривая мои заметки, но, услышав шаги, медленно и лениво повернулась, качнув своей роскошной косой. Так могла бы двигаться змея… Я мигнул, прогоняя видение извивающейся живой ленты, и нахмурился: на воительнице красовалась моя лучшая рубашка! Лучшая из всего, сшитого старостиной дочкой. Ваш покорный слуга приберегал эту одёжку для особых случаев…
– Ты… Почему… Кто тебе позволил надеть?!… – я, и в самом деле, уязвлён.
– Этот чернявый… Доктор, кажется? – без малейшего оттенка чувств на лице и в голосе пояснила девица. – Ты почти такой же тощий, так что пришлось впору.
Да уж, впору! Но не драться же теперь с ней из-за куска ткани?… Я стащил куртку и зло швырнул на постель. Следом отправился шарф.
Круги поплыли по тёмной глади воды. Один. Второй. Третий. Водяничка вернулась в свои владения. Бесконечно юная и ужасающе древняя, как и весь этот мир.
Кланяюсь реке, как не кланялся ещё никогда и никому. Искренне признавая поражение.
– Я буду стараться, милая… – уверен, она слышала мои слова.
Плюхаю рыбину на кухонный стол. Здоровущий лосось – не поскупилась водяничка! Надо будет почистить и запечь целиком, но для начала неплохо бы раздеться… С этой мыслью я поднялся по лестнице и распахнул дверь своей комнаты, чтобы…
Оказаться лицом к лицу с долговязой девицей.
Наверное, она стояла у стола, рассматривая мои заметки, но, услышав шаги, медленно и лениво повернулась, качнув своей роскошной косой. Так могла бы двигаться змея… Я мигнул, прогоняя видение извивающейся живой ленты, и нахмурился: на воительнице красовалась моя лучшая рубашка! Лучшая из всего, сшитого старостиной дочкой. Ваш покорный слуга приберегал эту одёжку для особых случаев…
– Ты… Почему… Кто тебе позволил надеть?!… – я, и в самом деле, уязвлён.
– Этот чернявый… Доктор, кажется? – без малейшего оттенка чувств на лице и в голосе пояснила девица. – Ты почти такой же тощий, так что пришлось впору.
Да уж, впору! Но не драться же теперь с ней из-за куска ткани?… Я стащил куртку и зло швырнул на постель. Следом отправился шарф.