JК
Анискин и Боттичелли (киноповесть) :: Липатов Виль Владимирович
Страница: 89 из 90Через секунду-другую участковый обратился к отцу Владимиру с нежной и хитрой улыбкой:
– Вот чего я понять не могу, гражданин поп, так как это вот он, Тупицын, за один раз мог вынести двадцать три иконы? Это как так, гражданин поп и Тупицын?
– За три раза! – сказал Тупицын. – За три дня!
Отец Владимир заскучал, смутился.
– Как так, а, гражданин служитель культа?
– Сие происшествие имело место… Три дня, великодушно простите, пребывал в пункте, райцентром именуемом.
Анискин расплылся:
– С матушкой-попадьей гуляли!
– Гражданин Тупицын Егор Валентинович, – сказал Качушин, – по справке Московского уголовного, розыска иконами не торговал, не спекулировал…
Тупицын вскочил, крикнул:
– Я коллекционер – русский человек!
Анискин проговорил не глядя:
– Русский! Чуток нет… Русский человек такую красоту, как Георгий Победоносец, от народу прятать не будет… Вот берем Якова Власовича, директора нашей школы… Я ничего лишнего не говорю, Яков Власович?
– Хм!
– Яков Власович в деревне желает музей – я точно выразился? – музей!.. Хочет музей открыть там, где в клубе это… фойе. Так я сказал, Яков Власович?
– Хм! Да, да!
– Оно и безопасней, – сказал Анискин. – В клубе теперь, как аккордеон уворовали, сторож в наличности… Разорился райотдел культуры!
Тупицын улыбнулся.
– Музей! Даже если музей откроете, директор школы, советую: не сообщайте больше никому в сорокастраничных письмах каталог собственной коллекции. Бросьте эти ваши щедрые сибирские замашки!
– Не все жулики! – разозлился Яков Власович.
– Вот чего я понять не могу, гражданин поп, так как это вот он, Тупицын, за один раз мог вынести двадцать три иконы? Это как так, гражданин поп и Тупицын?
– За три раза! – сказал Тупицын. – За три дня!
Отец Владимир заскучал, смутился.
– Как так, а, гражданин служитель культа?
– Сие происшествие имело место… Три дня, великодушно простите, пребывал в пункте, райцентром именуемом.
Анискин расплылся:
– С матушкой-попадьей гуляли!
– Гражданин Тупицын Егор Валентинович, – сказал Качушин, – по справке Московского уголовного, розыска иконами не торговал, не спекулировал…
Тупицын вскочил, крикнул:
– Я коллекционер – русский человек!
Анискин проговорил не глядя:
– Русский! Чуток нет… Русский человек такую красоту, как Георгий Победоносец, от народу прятать не будет… Вот берем Якова Власовича, директора нашей школы… Я ничего лишнего не говорю, Яков Власович?
– Хм!
– Яков Власович в деревне желает музей – я точно выразился? – музей!.. Хочет музей открыть там, где в клубе это… фойе. Так я сказал, Яков Власович?
– Хм! Да, да!
– Оно и безопасней, – сказал Анискин. – В клубе теперь, как аккордеон уворовали, сторож в наличности… Разорился райотдел культуры!
Тупицын улыбнулся.
– Музей! Даже если музей откроете, директор школы, советую: не сообщайте больше никому в сорокастраничных письмах каталог собственной коллекции. Бросьте эти ваши щедрые сибирские замашки!
– Не все жулики! – разозлился Яков Власович.