Анискин и Боттичелли   ::   Липатов Виль Владимирович

Свечерело совсем и в доме участкового инспектора Федора Ивановича Анискина. Вместе с женой Глафирой он сидел за столом и пил чай - в одной майке, в галифе и домашних туфлях на босу ногу. Вид у Анискина был блаженный, счастливый, умиротворенный.

- Ну, вот ты меня дальше слушай, мать, - неторопливо размышлял Анискин. - Сколько ему, человеку, надо? Поесть, попить, в чистую постель лечь... Ну, еще там - кино, театр, одежонка целая. Так отчего же такие люди берутся, что за рубль душу продать ладятся! Может, я, мать, шибко застарел, а? Может, это мне теперь мало надо?

- Не, отец! - ответила Глафира. - Ты и молодой на деньги просторный был. Последний рубль, бывало, немощному соседу отдашь, а самим кусать нечего...

- Я уже забыл, Глафир, какой в молодости-то был.

- А такой же, как и нынче, - ответила Глафира и вздохнула. - Вот только здорово толстеешь, отец, это не шибко ладно! Как бы на сердце жир не обосновался... Ты хлеб поаккуратней потребляй!

Анискин задумался, выпятил нижнюю губу.

- Во! До того дожили, - сказал он, - что сам хлебушко потреблять опасаемся. Ну, вот ты скажи, чего люди за рубль голову кладут?

- Нутро слабое...

- Правильно! - Анискин мечтательно откинулся на спинку стула, помолчав, негромко сказал: - Я тех людей, которым рубль весь мир глаза зашторил, Глафир, сильно жалею...