Анискин и Боттичелли   ::   Липатов Виль Владимирович

"

После этого повернулся, забыв о Лютикове, пошел к силосной башне, возле которой уже разгуливал бригадир, гневно и угрожающе потирающий руки:

- Гуляешь, сукин сын! А все вкалывают! За тебя вкалывают, гитара чертова!

На шум подошли остальные "шабашники", и тогда Буровских вынул из-за спины икону.

- Рубль отдал! - смеясь над самим собой, сказал он. - Пришел этот шут с буровой, говорит: "Купи!" Просил десятку, отдал за рубль... - Он задумался. - Для чего я ее купил? Рубль - это же тонкий стакан портвейна три семерки...

Глафира с огорченным и даже немного растерянным лицом выходила в сопровождении тонкой высокой старухи из третьего дома. Старуха была улыбчивая, доброглазая, видимо, когда-то очень красивая.

- Так, говоришь, он был маленький, при зеленых очках, без бороды, но при крупном усе? Ус, спрашиваю, был сильно крупный?

- Мабуть до ушей, - по-украински запевно ответила старуха. - Сильно крупный был у него вус, а очки, мабуть, не мене блюдца для варенья... Выспрашивал, кто ищо иконы торгуить. Гоношистый такой, глазом шарить, зуркает, зуб у яго со свистом...

- Спасибо, Семеновна, прощевай, Семеновна!

Глафира шла по улице с прежним огорченным лицом.

- Это чего же получается, отец, это как же выходит так, дядя Анискин? Ведь их получается двое, а может, поболе. Это ведь тебе, отец, с шайкой, может, придется схлестнуться...

В кабинете Анискина шел неприятный разговор. Сам участковый стоял столбом, а посередь комнаты, закинув ногу на ногу, сидел рабочий с буровой Георгий Сидоров. Ленивый и снисходительный, между тем говорил вещи опасные.

- Бить морды я не люблю, устаю я... А вот за то, что вы за мной "следопыта" пустили, гражданин Анискин, можно и погоны уронить да и без пенсии остаться...