Анискин и Боттичелли   ::   Липатов Виль Владимирович

Прибываю я пароходом в Ромск, беру чемодан, выхожу из пристанского сквера. Ко мне подходит человек в черных очках, при бороде. Спрашивает: "Вы от Боттичелли?" Отвечаю: "Боттичелли любит Каф-ку". Он берет чемодан, а мне на руку - червонец. Потом говорит: "Вам еще и премия полагается!" И... ну, дает мне бутылку водки. Пейте, говорит, не отходя от кассы, чтобы прошло ваше идиотское волнение. Вы, говорит, весь бледный и трясетесь, как... Счас! Как протоплазма...

- Про-топ-лаз-ма... - записывая, повторил Анискин и уважительно покачал головой. - Ты, Григорьев, с шибкой интеллигенцией воровски дела завел... Протоплазма! Нет сказать: дрожишь, как осиновый лист... Все рассказал?

- Все, до волосочка.

Анискин всем телом, пытаясь скрыть неприязнь и брезгливость, повернулся к Верке Косой. Он довольно долго глядел на нее пронизывающими глазами, потом, непонятно усмехнувшись, спросил:

- Подтверждаете показания Григорьева, гражданка Косая?

Верка суетливо вскочила, молитвенно сложив руки - ладонь к ладони, затараторила, запричитала, запела, заюлила:

- Все, все подтверждаю, до последней капелюшечки подтверждаю, что правдынька вся от начала до кончика, я бы и сама во всем призналась, да прийти не успела, боялася, но хотела, хотела, это вся деревня знает, прийти к тебе, дядя Анискин, родненький, миленький, с повинной.

- Ма-а-алчать! - крикнул Анискин, и Косая даже присела, ойкнула.