Нептунова арфа (с сокращениями)   ::   Балабуха Андрей

Море было все таким же синим и спокойным, дельфины все так же неутомимо резвились в полукабельтове от "Руслана", и вообще ничего не изменилось из-за того, что где-то там, в ста с небольшим милях к востоку и почти на километровой глубине лежал на боку (Аракелов и сам не мог взять в толк, почему именно на боку, но виделось ему только так) стеклокерамический кокон "Дип-Вью", а в нем этот лопух Кулидж считал оставшиеся ему часы. Часы, оставалось которых только чуть больше восьми. Если, конечно, его не вытащат. Аракелов смотрел на море, но видел уже не томную, блаженную гладь, а ту черную, тугую, холодную бездну, в которой он окажется через несколько часов. В этой бездне можно работать, может быть, даже жить, но привыкнуть к ней нельзя, пусть тебя уже семь лет называют "духом пучин". Это не воды шельфа, это бездна, и в ней нельзя полагаться ни на что, ни на зрение, ни на слух, только легкий зуд эхолокатора указывает путь - как в детской игре "холодно, холодно, холодно, теплее, еще теплее, горячо, совсем горячо...".

Сейчас Аракелов был уже не здесь, но еще и не там, и здесь его удерживало только Марийкино присутствие. Она поняла это.

- Ну ты иди. Я тоже пойду займусь делом. Мне надо в "Марте" посидеть, на следующей станции она по моей теме работать будет. Ты сюда с собой приемника не брал?

- Нет.

- Жаль. Ну да ладно, схожу к себе. Все под музыку веселее будет. Знаешь, совсем не могу в тишине. Нужно, чтобы фон был. Ну иди, иди, все равно тебя уже нет.

- Я буду вечером, - сказал Аракелов.

- Ты же устанешь, как бес.

- Все равно. Вечером я буду. А сейчас в самом деле пойду.