Ночь длинна и тиха, пастырь режет овец   ::   Иванов Борис

Но в субботу, когда была написана последняя фраза и он подошел к зеркалу растереть мышцы лица, его окатила такая волна покоя, что сложить листки в папку представилось неисполнимым делом. Он все оставил как было, даже не погасил свет и вышел на улицу. Улица - белая, мягкая, красиво уходила в тупик морозного тумана. Лица прохожих, их речи намекали на уют счастливых часов и на то, что ничему в этой жизни не стоит придавать слишком большого значения. Но в зале (шла французская кинокомедия) он почувствовал безобразность в смехе толпы, однако смеялся со всеми и, как бы краем глаза, видел свою собственную физиономию в виде идиотской маски. И все же, как после той ночи, когда самоубийство казалось Коле единственным спасительным ходом, он и теперь нуждался в отсрочке и пережил несколько дней одинокой, пустой жизни, как сладкую епитимью. Но когда наконец направился к Мастеру, вдруг почувствовал, что опаздывает, или - уже опоздал. Он взял бы такси, если были бы деньги.

Свет в окне Корзухина подействовал успокоительно.

11

- Итак, - сказал Студент, пристраивая свое пальто на вешалке и оборачиваясь к Корзухину, - смею сообщить: в ваших картинах, в ваших рисунках совершается одно и то же, раз за разом, с механистическим, позволю себе выразиться, постоянством, что для вас, конечно, не является новостью вы, помню, как-то обронили слово "неотвратимость", но только теперь оно стало новостью для меня.