Страница:
67 из 80
Да еще суицидальный подтекст лез изо всех щелей. А ведь она всегда считала себя такой рассудительной, уравновешенной, спокойной.
Хранителем страшной тайны стал многострадальный дневник, привычный ко всему. Она не стала выдергивать и сжигать страницы, как сделала бы еще год назад. Наоборот – оставила, обвела красным, чтобы потом перечитывать на досуге и поражаться: «какая же я была глупая!»
По этой простой причине
В печи не гореть лучине,
На зорьке не быть кручине,
Водице не стыть в берегах.
В полнолунье, сгорая на крестах,
Заняться любовью с Луной.
Напиться горячей кровью
И сгинуть в черных лесах.
Грудь разрывается болью,
Боль наедается кровью,
Ты, мой сынок, не кричи…
Падали кирпичи…
Падали на асфальт
С тихих заоблачных крыш.
Ты подожди, малыш.
Что разорвался ранний сполох,
То ничего.
Былого счастья ветхий ворох
Выброшу в окно.
Красные кляксы закрою ладошкой.
Видишь, уже все прошло…
Ты только крепче заройся в подушку —
Нам с тобой повезло.
Стихи, понятное дело, не спасли: до сих пор они вообще никого не спасали. Ведь рифмованные строки – просто способ наиболее ярко выразить свои чувства, понять их, объяснить в первую очередь себе. И только потом – всем остальным.
И она еще хотела дать почитать Савке свой дневник!
Нет, теперь уж точно не стоит.
|< Пред. 65 66 67 68 69 След. >|