Носители Совести   ::   Чекмаев Сергей Владимирович

А потом, в самом конце апреля, Савка неожиданно подошел к ней сам:

– Ксюш, ты что, на меня обиделась?

Она как раз перекинула через плечо рюкзачок и собиралась выходить. Вопрос застал ее врасплох.

– Нет, с чего ты взял?

– Ну, ты со мной не разговариваешь, избегаешь меня. Если я тебя обидел – извини, но ты же знаешь…

– Знаю, – твердо сказала она. – У тебя есть Жанна, а у меня… у меня есть я.

Ксюха выскочила из дверей института, побежала к остановке. Слез не было, и не было, как это часто пишут в романах – рыданий, сдавивших горло. Просто разлилась внутри какая-то горечь.

«Переживем, ничего страшного».

Савка догнал ее минут через пять. Осторожно взял за рукав, развернул к себе. Лицо у него странно дергалось.

– Пойми, Ксюш, я не могу вот так плюнуть и забыть Жанку. Не могу. Не получается.

Почему-то ее это не удивило.

«Может, ему нравится меня мучить? – подумала она. – Нравится, когда я выставляю себя на посмешище? Скоро уже вся группа будет пальцем показывать!»

– Извини, – глухо сказала она и удивилась своему голосу: сухой, безжизненный, он словно не принадлежал ей. – Мне надо ехать. Потом поговорим.

Но «потом» не случилось.



Если бы у меня была железная сила воли, я бы могла забыть его и найти кого-нибудь другого. Но такого же (два последних слова несколько раз подчеркнуты) найти очень трудно, потому что родственная душа бывает одна, и я ее нашла. Я отдала ему все: свою душу, свое сердце, всю себя. А он разве дал мне что-нибудь взамен.