JК
Леди, леди, это я ! :: Макбейн Эд
Страница: 21 из 215Да возьми же ты, наконец, себя в руки.
Карелла поднял голову. Глаза его ровным счетом ничего не выражали. Он смотрел прямо на Бернса, но, казалось, его не видел.
- Это самая гнусная и неблагодарная работа на свете, - сказал вдруг он.
- Ну ладно, пусть это...
- Я больше не хочу этого, не хочу, понимаешь? - заговорил Карелла, срываясь на крик. - Я хочу спокойно приходить домой, гладить своих детишек по головкам и не хочу, чтобы руки мои были в крови.
- Ну ладно...
- Я не переношу всего этого смрада! - выкрикнул Карелла.
- Этого никто не любит. Да приди же, наконец, в себя.
- Прийти в себя? А как это сделать? Как, после того, как увидел эту несчастную девушку здесь на полу, изуродованную, окровавленную, мертвую? После того, как Берт на моих глазах прижимал ее к себе залитыми ее кровью руками и баюкал, баюкал ее... О Господи!
- Никто не заставлял тебя становиться полицейским, - сказал Бернс.
- Да, черт побери, и здесь ты прав, никто не заставлял меня! Ладно! Хорошо! Никто не заставлял меня!
Глаза его наполнились слезами. Он сидел на стуле, крепко сцепив пальцы рук, как бы пытаясь удержать ими разумное, нормальное течение жизни.
- Берт повторял... он повторял ее имя снова и снова и баюкал ее на руках. Я тронул его за плечо просто, чтобы показать, что я здесь, что я стою рядом. Он обернулся, но не узнал меня.
Карелла поднял голову. Глаза его ровным счетом ничего не выражали. Он смотрел прямо на Бернса, но, казалось, его не видел.
- Это самая гнусная и неблагодарная работа на свете, - сказал вдруг он.
- Ну ладно, пусть это...
- Я больше не хочу этого, не хочу, понимаешь? - заговорил Карелла, срываясь на крик. - Я хочу спокойно приходить домой, гладить своих детишек по головкам и не хочу, чтобы руки мои были в крови.
- Ну ладно...
- Я не переношу всего этого смрада! - выкрикнул Карелла.
- Этого никто не любит. Да приди же, наконец, в себя.
- Прийти в себя? А как это сделать? Как, после того, как увидел эту несчастную девушку здесь на полу, изуродованную, окровавленную, мертвую? После того, как Берт на моих глазах прижимал ее к себе залитыми ее кровью руками и баюкал, баюкал ее... О Господи!
- Никто не заставлял тебя становиться полицейским, - сказал Бернс.
- Да, черт побери, и здесь ты прав, никто не заставлял меня! Ладно! Хорошо! Никто не заставлял меня!
Глаза его наполнились слезами. Он сидел на стуле, крепко сцепив пальцы рук, как бы пытаясь удержать ими разумное, нормальное течение жизни.
- Берт повторял... он повторял ее имя снова и снова и баюкал ее на руках. Я тронул его за плечо просто, чтобы показать, что я здесь, что я стою рядом. Он обернулся, но не узнал меня.