JК
Оборотень в погонах :: Серебряков Владимир
Страница: 252 из 512Вдруг он и впрямь – знает? Человек бывалый…
Что за бред я несу? Откуда у этого типа, пусть даже бывшего егеря, уголовный опыт? Как в нем совмещаются нэпман-надомник – с убийцей оборотней, ворошиловским стрелком?
Стрелок.
В голове у меня с холодным железным лязгом сомкнулись половинки печати, вызывая демона Оккама.
– Вы! – воскликнул я невольно, оборачиваясь. – Вы – Невидимка.
Наверное, у меня был довольно нелепый вид – с вязанкой карандашей в одной руке и циркулем в другой. Но Серов не улыбнулся. Это мне очень понравилось. Потому что когда малознакомый человек с улыбкой наставляет вам в грудь дуло револьвера, в его улыбке сразу начинает чудиться нечто нехорошее. А если улыбки нет, то и глупости в голову не лезут.
“Афганец” кивнул. Один раз. Не сводя с меня взгляда – мол, заметил или нет?
Я заметил.
– Поторопитесь, – велел любитель тропических рыбок, опуская оружие. – И пойдем. Кажется, мы оба вляпались в очень неприятную историю.
Интерлюдия
Валентин Зорин
– Ну что, Осенев? – ласково поинтересовалась сестра Феврония. – Отвечать будем?
Осенев боднул воздух, но не промолвил ни слова. Сестра Феврония потеребила нарясный крест и благодушно улыбнулась.
– Так к каким категориям подданных Союзной Стройки относится уголовный кодекс? – переспросила она.
Уу, Хавронья!
Как эта кличка ходит среди студентов – ума не дам, потому что произнести ее вслух никто не решается, даже если сестры Февронии в универе нет заведомо.
Что за бред я несу? Откуда у этого типа, пусть даже бывшего егеря, уголовный опыт? Как в нем совмещаются нэпман-надомник – с убийцей оборотней, ворошиловским стрелком?
Стрелок.
В голове у меня с холодным железным лязгом сомкнулись половинки печати, вызывая демона Оккама.
– Вы! – воскликнул я невольно, оборачиваясь. – Вы – Невидимка.
Наверное, у меня был довольно нелепый вид – с вязанкой карандашей в одной руке и циркулем в другой. Но Серов не улыбнулся. Это мне очень понравилось. Потому что когда малознакомый человек с улыбкой наставляет вам в грудь дуло револьвера, в его улыбке сразу начинает чудиться нечто нехорошее. А если улыбки нет, то и глупости в голову не лезут.
“Афганец” кивнул. Один раз. Не сводя с меня взгляда – мол, заметил или нет?
Я заметил.
– Поторопитесь, – велел любитель тропических рыбок, опуская оружие. – И пойдем. Кажется, мы оба вляпались в очень неприятную историю.
Интерлюдия
Валентин Зорин
– Ну что, Осенев? – ласково поинтересовалась сестра Феврония. – Отвечать будем?
Осенев боднул воздух, но не промолвил ни слова. Сестра Феврония потеребила нарясный крест и благодушно улыбнулась.
– Так к каким категориям подданных Союзной Стройки относится уголовный кодекс? – переспросила она.
Уу, Хавронья!
Как эта кличка ходит среди студентов – ума не дам, потому что произнести ее вслух никто не решается, даже если сестры Февронии в универе нет заведомо.