JК
Антимавзолей :: Воронин Андрей
Страница: 96 из 412Взгляните на подпись.
– А что подпись? – из чистого упрямства проворчал Лев Валерьянович, переворачивая тем не менее листок. – Что такого в этой подписи, чтобы я на нее...
Он осекся, увидев внизу листа размашистую подпись. Если она была подлинной, то документ, который сейчас сжимал дрожащей рукой Лев Валерьянович Григорович, и впрямь являлся историческим. А подпись была такая: "В. Ульянов (Ленин)".
Хотя Льву Валерьяновичу и впрямь никогда в жизни не доводилось держать в руках документов, подписанных вождем мирового пролетариата, ничего особенного он в этом происшествии поначалу не усмотрел. Мало ли в чьем семейном архиве могло храниться письмо! Адресовано оно какому-то юному пионеру, а нынешний владелец его, надо полагать, приходится тому пионеру прямым потомком. Хотя, конечно, нельзя было исключать возможности того, что письмо досталось юному нахалу каким-то иным способом – быть может, даже и противозаконным.
Приглядевшись, Лев Валерьянович заметил, что ниже подписи была проставлена также и дата – десятое апреля. Разобрать год оказалось невозможно: в этом месте на бумаге имелась почти сквозная подпалина, как будто кто-то уронил сюда уголек с сигареты. Лев Григорович был стреляный воробей, и это обстоятельство сразу его насторожило – не подпалина как таковая, разумеется, а то место, где она располагалась.
– А что подпись? – из чистого упрямства проворчал Лев Валерьянович, переворачивая тем не менее листок. – Что такого в этой подписи, чтобы я на нее...
Он осекся, увидев внизу листа размашистую подпись. Если она была подлинной, то документ, который сейчас сжимал дрожащей рукой Лев Валерьянович Григорович, и впрямь являлся историческим. А подпись была такая: "В. Ульянов (Ленин)".
Хотя Льву Валерьяновичу и впрямь никогда в жизни не доводилось держать в руках документов, подписанных вождем мирового пролетариата, ничего особенного он в этом происшествии поначалу не усмотрел. Мало ли в чьем семейном архиве могло храниться письмо! Адресовано оно какому-то юному пионеру, а нынешний владелец его, надо полагать, приходится тому пионеру прямым потомком. Хотя, конечно, нельзя было исключать возможности того, что письмо досталось юному нахалу каким-то иным способом – быть может, даже и противозаконным.
Приглядевшись, Лев Валерьянович заметил, что ниже подписи была проставлена также и дата – десятое апреля. Разобрать год оказалось невозможно: в этом месте на бумаге имелась почти сквозная подпалина, как будто кто-то уронил сюда уголек с сигареты. Лев Григорович был стреляный воробей, и это обстоятельство сразу его насторожило – не подпалина как таковая, разумеется, а то место, где она располагалась.