Окаянный груз   ::   Русанов Владислав

— Тридцати нетеще. Не от годов, а от горя он поседел, — покачал головой полковник, потянулся, достал платок, снова полез вытирать взмокшую шею. — Нет у него жены. Была, да померла шесть лет назад. От родов померла. Дочка у пана Войцека осталась. Боженка. Ангел Господень, а не дитя. — И, предвосхищая дальнейшие расспросы, прибавил: — А кроме, никого у Войцека больше нет. Про резню у Ракитного слыхал, пан Либоруш?

— Да так… Краем уха. Давно это было.

— Верно. Давно. Тогда я сотником в Богорадовке был. Это сколько же весен минуло? Дай сосчитаю. Двадцать пять. Ровно двадцать пять. А его батька, пан Игнац, как раз в Ракитном. Тогда большой отряд рыцарей-волков Лугу перешел. С колдунами, должно быть. Но за это не ручаюсь. Сам не видел. Как так случилось, что город врасплох застали, ума не приложу. Зевнул, верно, пан Игнац. А может, и мороком каким вражьи чародеи разъезды заморочили. Битва была славная, о такой песни слагать можно. Остатки сотни, посеченные да окровавленные, в его доме защищались до последнего. Ну, понятно дело, и те из горожан, кто помочь реестровым не побоялся. Да только сила солому ломит: на каждого нашего по два рыцаря пришлось, не считая пешцов-кнехтов. Убили всех. Мы-то поспели с подмогой, да аж на другой день. И пан Игнац, и жена его, пани Людослава, там погибли. В куски их зейцльбержцы изрубили. Опознавали по одеже. Войцека малого — четырех лет тогда еще не сравнялось мальчонке — нянька спасла, Граджина. В погребе, за бочками с вином, схоронилась.