Операция прикрытия   ::   Синякин Сергей

Так ради чего мы сжигали себя в революцию, Наум? Для того чтобы плодами победы пользовались прагматичные и меркантильные лавочники? Думал ли ты, что мы превратимся в машины, послушно выполняющие чужие приказы?

— К черту! — сказал Яковлев. — Не занимайся пропагандой. Она уже не нужна. Или ты думаешь, что один такой умный? Иди, у тебя еще есть время. Я не буду стрелять, обещаю.

— Я знаю, — признался Блюмкин. — Прощай, Наум. Все-таки я надеялся, что ты еще не совсем сгорел. Но я ошибся. У тебя в душе уже нет места для любви или ненависти, там осталось лишь немного местечка для страха. Прощай!

Яковлеву только показалось, что он моргнул, а быть может, он и в самом деле моргнул, только Блюмкин вдруг исчез. Секунду назад он стоял у дерева, а теперь его не было. И ничего вокруг не было видно, кроме таинственно поблескивающего в лунном свете снега и темных пятен сосняка на нем. Призрак! Яковлев выругался и вдруг почувствовал, что пальцы вконец заледенели. Он принялся торопливо растирать их снегом.

Брезентовый полог палатки с ледяным шорохом распахнулся, и наружу вылез радист. Сам он из-за маскхалата казался на фоне палатки бесформенным белым пятном, удивительное дело, но лицо его выглядело в свете луны темным пятном.

— Никого нет? — удивился радист. — А я услышал разговор и думал, наши вернулись.

Оставив его дежурить, Яковлев забрался в палатку. В ней было заметно теплее, чем снаружи. У потолка неярко горел карманный фонарик.