Личный досмотр   ::   Воронин Андрей

Рыча от боли и ярости, Мурашов снова вскочил — для того лишь, чтобы нарваться на прямой и страшный удар в лицо. Он отлетел назад, ударился спиной о ребро распахнутой дверцы и боком упал на асфальт возле переднего колеса. Бывший капитан ФСБ завозился, подбирая под себя ноги.

— Не стоит, — сказал ему Комбат. — Побереги здоровье.

В этот момент взорвался бензобак легковушки.

Оглушенный, брошенный на землю взрывной волной, опаленный нестерпимым на таком расстоянии жаром Борис Иванович непонимающим взглядом смотрел на столб пламени, поднимавшийся над исковерканными останками машины, — той самой машины, в которой остался Подберезский.

— Мразь, — прохрипел Комбат, медленно переводя взгляд на Мурашова, — ах ты, мразь!

Не тратя времени даже на то, чтобы подняться на ноги, он на коленях метнулся к Мурашову. Тот попытался лягнуть ногой в лицо, но Борис Иванович уже вцепился одной рукой за горло, занеся для удара сжатый кулак. Комбат знал, чувствовал, что этот удар убьет Мурашова наверняка, как если бы в руке у него была зажата рукоятка пудовой кувалды, и испытывал от этого горькое удовольствие: ему хотелось не просто сломать этому мерзавцу нос или раскроить череп, — нет, этого было бы мало. Рублев просто мечтал пробить это ненавистное, искаженное страхом смерти лицо насквозь, так, чтобы кулак вышел наружу, проломив затылок и расплескав по асфальту зловонные, прокисшие, отравленные мозги, и Мурашов это понял.