JК
Пастыри. Четвертый поход :: Волков Сергей Юрьевич
Страница: 359 из 388Константин забрался за руль, Рыков и Дехтярь сели по бокам от по-прежнему шепчущей неизвестно чьи стихи девушки, и машина помчалась по скупо освещенной синими лампами подземной дороге к центру столицы.
«Сынок! Прости, что оставила тебя ненадолго, так было надо. Поверь, скоро, очень скоро мы с тобой будем вместе – и уже навсегда!» – Голос Матери раздался в голове Рыкова неожиданно, и он вздрогнул, на что мгновенно среагировал верный Дехтярь:
– Что такое, Сергей Павлович?
– Все нормально, печень чего-то кольнуло, – отмахнулся Сергей и закрыл глаза – ехать предстояло еще не менее двадцати минут.
Мать заговорила вновь. Голос ее почему-то показался Рыкову несколько изменившимся. Он прислушался – и понял, что в нем проскальзывают знакомые нотки – Мать слегка сглатывала гласные и говорила чуть быстрее обычного: «С-нок! Не-з-будь: вот-кни Иг-лу в одежду д-вушки, н-день Н-персток ей на п-лец и к-ак т-лько Н-жницы б-дут у т-бя, п-сть Одн-глазый от-стрижет пр-дь в-лос! И т-гда...»
«Что – „тогда“»?
«Т-гда я ст-ну ж-вой!»
«Яна превратится в тебя?!» – ошалело спросил Сергей.
«Мы ста-нем одной с-щностью, с-нок... И м-оя с-ла ст-нет тв-ей...» – прошелестел голос Матери, и она замолчала...
...Электромобиль остановился у красной железной двери, выделяющейся на сером бетоне тоннельной стены. Впереди, в мертвом свете ламп, угадывалась развилка. Там подземная дорога раздваивалась, ведя к Кремлю и Лубянке. Этот проложенный еще в тридцатые годы руками заключенных путь, связывающий несколько зданий в разных точках столицы, нынешние власти не использовали, и Рыкову стоило больших трудов и денег, чтобы привести его в порядок.
«Сынок! Прости, что оставила тебя ненадолго, так было надо. Поверь, скоро, очень скоро мы с тобой будем вместе – и уже навсегда!» – Голос Матери раздался в голове Рыкова неожиданно, и он вздрогнул, на что мгновенно среагировал верный Дехтярь:
– Что такое, Сергей Павлович?
– Все нормально, печень чего-то кольнуло, – отмахнулся Сергей и закрыл глаза – ехать предстояло еще не менее двадцати минут.
Мать заговорила вновь. Голос ее почему-то показался Рыкову несколько изменившимся. Он прислушался – и понял, что в нем проскальзывают знакомые нотки – Мать слегка сглатывала гласные и говорила чуть быстрее обычного: «С-нок! Не-з-будь: вот-кни Иг-лу в одежду д-вушки, н-день Н-персток ей на п-лец и к-ак т-лько Н-жницы б-дут у т-бя, п-сть Одн-глазый от-стрижет пр-дь в-лос! И т-гда...»
«Что – „тогда“»?
«Т-гда я ст-ну ж-вой!»
«Яна превратится в тебя?!» – ошалело спросил Сергей.
«Мы ста-нем одной с-щностью, с-нок... И м-оя с-ла ст-нет тв-ей...» – прошелестел голос Матери, и она замолчала...
...Электромобиль остановился у красной железной двери, выделяющейся на сером бетоне тоннельной стены. Впереди, в мертвом свете ламп, угадывалась развилка. Там подземная дорога раздваивалась, ведя к Кремлю и Лубянке. Этот проложенный еще в тридцатые годы руками заключенных путь, связывающий несколько зданий в разных точках столицы, нынешние власти не использовали, и Рыкову стоило больших трудов и денег, чтобы привести его в порядок.