JК
Перекрестки сумерек :: Джордан Роберт
Страница: 957 из 1040 — «Скольких женщин ты целовал?» — Лев проснулся и зарычал, так, что у любого бы волосы на голове стали дыбом. Туон даже не вздрогнула.
"Кажется дождь начинается», — промямлил Мэт. — «Селюсия сдерёт с меня шкуру, если ты промокнешь». Он услышал ее мягкий смех. И что такого смешного он сказал?
За всё, конечно, рано или поздно приходиться платить. Идет всё по плану или нет, но платить, всё равно придётся.
"Толпа сплетничающих сорок», — пожаловался он Эгинин. Солнце было в зените: красно-золотой шар укрытый облаками, покрыл лагерь странствующего шоу длинными тенями. В порядке исключения, дождя не было, и, не смотря на холод, они сидели под козырьком своего зелённого фургона, играя в камни на виду у прохожих. Многие из тех, кто их открыто разглядывал, были, актёры, спешащие по разным хозяйственным делам, и дети, отказывающиеся упустить последнюю, до наступления темноты, возможность покрутить кольца или погонять по грязи мяч. Женщины, придерживая юбки, проходили мимо, поглядывая на фургон, и даже не видя их лиц, скрытых капюшонами, Мэт знал выражение их лиц. Едва ли, на весь цирк, нашлась бы одна женщина, согласная разговаривать с Мэтом Коутоном. Раздраженно, он постукивал черными камнями, собранными в левой руке. — «Когда мы доберемся до Лугарда, они получат своё золото. Всё остальное их не касается. Им не следует совать свой нос в мои дела».
«Едва ли ты можешь винить их в этом», — растягивая слова, Эгинин изучала доску. — «Ты и я, как предполагалось, являемся сбежавшими любовниками, но ты проводишь больше времени с… ней… чем со мной».
"Кажется дождь начинается», — промямлил Мэт. — «Селюсия сдерёт с меня шкуру, если ты промокнешь». Он услышал ее мягкий смех. И что такого смешного он сказал?
За всё, конечно, рано или поздно приходиться платить. Идет всё по плану или нет, но платить, всё равно придётся.
"Толпа сплетничающих сорок», — пожаловался он Эгинин. Солнце было в зените: красно-золотой шар укрытый облаками, покрыл лагерь странствующего шоу длинными тенями. В порядке исключения, дождя не было, и, не смотря на холод, они сидели под козырьком своего зелённого фургона, играя в камни на виду у прохожих. Многие из тех, кто их открыто разглядывал, были, актёры, спешащие по разным хозяйственным делам, и дети, отказывающиеся упустить последнюю, до наступления темноты, возможность покрутить кольца или погонять по грязи мяч. Женщины, придерживая юбки, проходили мимо, поглядывая на фургон, и даже не видя их лиц, скрытых капюшонами, Мэт знал выражение их лиц. Едва ли, на весь цирк, нашлась бы одна женщина, согласная разговаривать с Мэтом Коутоном. Раздраженно, он постукивал черными камнями, собранными в левой руке. — «Когда мы доберемся до Лугарда, они получат своё золото. Всё остальное их не касается. Им не следует совать свой нос в мои дела».
«Едва ли ты можешь винить их в этом», — растягивая слова, Эгинин изучала доску. — «Ты и я, как предполагалось, являемся сбежавшими любовниками, но ты проводишь больше времени с… ней… чем со мной».