Пять президентов   ::   Багряк Павел

— В таком случае, Кен, — сказал Джекобс, — вам, вероятно, не понравилась речь, которую вы репетировали сегодня в зеркальном зале?

— Ты шутишь, Джи? Илиты забыл, что перед благотворителями я выступал на той неделе?

— Но вы забыли, Кен, что тогда вы говорили за алкоголиков, а сегодня должны были говорить против?

— Ты не путаешь меня со своим двоюродным дедушкой, о котором сам говорил, что он умел чревовещать?

— А вы уверены, Кен, что перед вами стою именно я? — парировал Джекобс.

И они оба умолкли, потрясенные взаимной дерзостью. Наконец Джекобс, собравшись с мыслями, решил сказать свою коронную фразу, которой явно не хватало в сегодняшнем утреннем ритуале:

— Мы хвалим других, Кен, лишь для того, чтобы заслужить похвалу в свой собственный адрес.

— Узнаю! — сказал президент. — Это ты! Слава Всевышнему! — И он перекрестился.

Все встало на свои места, опять все задышало покоем, и президент, выйдя из-за стола, доверительно сообщил Джекобсу, которому — только одному — мог позволить знать об этом:

— Джек, у меня опять что-то происходит с головой!

— Ничего, Кен, — как всегда философски, заметил Джекобс. — Пока происходит с головой, это никто не замечает, но когда происходит с ногами…

— Я точно помню, — продолжал президент, — как вчера вечером молился в часовне, и… больше ничего не помню! Тебе не кажется это странным?

— Нет, господин президент, — ответил Джекобс. Ни для кого из приближенных, для Джекобса тем более, не было тайной, что склероз уже давно запустил свои когти в старческую голову президента.