Поиск предназначения или Двадцать седьмая теорема этики   ::   Стругацкий Борис

Дом был шикарный, постройки начала века, и построен был для инженеров Петербурга. (Так рассказывали). Лестницы были широкие, пологие, удобные. Лифт. Роскошный парадный вход. Зеленым изразцом выложенная, роскошнейшая печь в нижнем вестибюле. Дворник. Стены на лестнице отделаны под мрамор. Квартиры в доме - по десять-пятнадцать комнат каждая... Высокие потолки с фигурными лепными украшениями, высокие мощные входные двери - под красное дерево...

Конечно, к началу войны роскоши поубавилось: печь внизу уж не топилась, лифт работал два дня в году, парадная не запиралась никогда. Но дворник - был, и на широких лестницах было довольно чисто, и надписей на стенах было еще не слишком много. Конечно, в каждой квартире проживала теперь не одна инженерская семья с прислугой, а семь-десять-двенадцать семей, - самых разнообразных, и без всякой прислуги...

В январе на лестнице оставалось жить (кроме мальчика с мамой) еще только три человека. Остальные - либо эвакуировались еще осенью, либо умерли (как бабушка мальчика) и находились сейчас в заиндевелых штабелях во дворе соседнего дома, либо исчезли как-то совсем уж бесследно - может быть, тихо лежали в своих постелях за крепко запертыми мощными высокими дверями своих насмерть выстуженных квартир.

Оставались в живых: Амалия Михайловна - в квартире напротив; "тетенька со шпицами" на втором этаже; и Фрося, из квартиры этажом выше. Все.