Поиск предназначения или Двадцать седьмая теорема этики   ::   Стругацкий Борис

В конце концов, он же писал не научный трактат какой-нибудь, а роман о человеке, который вдруг обнаруживает влияние на свою жизнь некоей загадочной Руки и постепенно приходит к мысли о некоем Скрытом Предназначении своем... В самом конце романа он догадывается, в чем именно состоит это Предназначение, и становится... Кем? И в чем состоит Предназначение?..

- Как ты считаешь, имею я право привирать? - спрашивал он Виконта озабоченно.

- Зачем?

- Во-первых, для интересу. А во-вторых, если я придумаю Предназначение, мне все равно придется все мои истории под него подгонять, а значит - выдумывать то, чего не было.

- А пока ты еще его не придумал? Предназначения своего?

- Пока - нет.

- Тогда пока и не привирай, - решил мудрый Виконт. - Чего ради? Двадцать три ситуации. На кой тебе ляд придумывать двадцать четвертую без самой настоятельной необходимости?

6

В пятьдесят шестом Виконт затащил его в археологическую экспедицию. У Виконта образовался откуда-то приятель-археолог, который каждое лето ездил в район Пенджикента копать древние кушанские (кажется) захоронения. Виконт, как вдруг выяснилось, увязывался за ним уже в третий раз. Он очень сбивчиво (и без всякого сомнения - лживо) объяснял, почему это позарез ему необходимо: якобы это связано с его новым увлечением древней историей, Сасанидами, Персией вообще и вопросами древнеперсидской ветеринарии в частности... "Уши же вянут тебя слушать!" - сказал ему тогда Станислав, потрясенный невероятным напором этого плохо продуманного вранья. "А ты не слушай! - горячо посоветовал Виконт.